Теперь он был внутри этого яркого шара, смотрел на его внешнюю поверхность, видел, как отлетают маленькие осколки, оставляя застывшую рябь и волнистые шрамы, сливающиеся воедино, пока все это не превратилось в одну сверкающую оболочку, становящуюся все меньше и теснее, давящую на него, душащую его…

И только одна бесконечно малая жемчужина света – он сам – плавала в этой волокнистом сиянии. Долгое, долгое время ни одна из маленьких стрел не приближалась к нему. Он мог видеть их повсюду вокруг себя, разрывающих на куски мягкую тьму, являвшуюся щитом и завесой между ним и той зловещей краснотой, больше не видимой им. Они приближались к нему, но были отклонены силой, бывшей в его сознании, в нем самом. Затем одна из них нанесла ему удар.

Он взорвался. Его свет распространился и поглотил все остальные огни и весь мир, а затем погас. Он находился позади двух своих усталых глаз, глядя через них из темноты на свет. Он увидел свое тело, и его пышная, гладкая сфера превратилась в сморщенную оболочку. Он увидел свои трубки, и они казались высохшими волокнами. Он увидел Красное Пятно, огромное и мрачное, и почувствовал, как его сверхгравитация притягивает его к себе, несмотря на проходящий мимо курс корабля.

Пламя растекалось волной, охватившей весь мир.

Он почувствовал боль, пронзившую тело, острую, ужасную и такую сильную, что это была уже почти не боль, а нечто бесконечно запредельное.

Он почувствовал что-то вроде боли, охватившей его разум, как будто его разрывали на части, что его мысли вырываются из своих чистых клеток, коагулировали и превращались в тягучую, слизистую жижу, не имевшую ни разума, ни жизни.

Он вспомнил Тину, ощутил прикосновение ее оболочки к своей и нежное смешение сияния ее и его аур, и вместе с этим воспоминанием к нему снова пришло огромное желание заснуть здесь, рядом с ней, вечно-вечно. В одно мгновение пламя, боль и разрывающие разум ощущения слились в его сознании воедино и превратились во тьму, становившуюся все глубже и не собиравшуюся исчезать.

Неподвижный Фо-Пета парил над экранофотоскопом, его среднее щупальце напряженно следило за пустой белой поверхностью прибора. Его единственный глаз смотрел, не мигая, а желейный купол этранского революционера потемнел от уныния.

– Клянусь Эло Хавой, – пробормотал он, – мне это совсем не нравится.

Кама-Лу с любопытством оторвался от управления космическим кораблем.

– Что беспокоит вас, Фо-Пета? Мы направляемся к месту сражения, следуя курсом, намеченным Дос-Тевом, и до сих пор я не видел ничего тревожного.

Щупальца Фо-Петы нетерпеливо дернулись.

– Верно. Должно быть, на Нарлоне что–то не так! Зира выходит на связь со мной в определенное время каждый день с тех пор, как мы улетели. Назначенное время истекло час назад, но я не услышал от неё ни слова, и я знаю, что ничто, кроме насильственного вмешательства, не могло помешать ей выйти на связь со мной. – Его купол покраснел от страдания. – Почему я не взял ее с собой?

– Я уверен, что ваши страхи беспочвенны, – успокаивающе произнёс Кама-Лу. – Что могло там случиться? С помощью оружия, найденного вами в хейдской пространственной машине, и того, о котором вы узнали от Меа-Куина, вы освободили спутники Эрна от тирании Хейда; вы изгнали лордов Проссов в регионы Эфора; вы поставили работников под контроль в каждом городе, даже на самом Эрне. В наших мирах воцарился мир, и я не знаю ничего, что могло бы нарушить его.

– И все же что-то не так, – упрямо настаивал Фо-Пета, – иначе Зира уже вышла бы на связь.

Резким движением тибы эфраниец пронесся сквозь металлические испарения рубки управления к магнитной доске, матовая поверхность которой могла воспроизводить фотографические изображения объектов в ближайшем космосе. Тщательно отрегулировав линзы, Фо-Пета поймал изображение Эрна – крошечную сферу света, окруженную чем-то похожим на плоскую ленту из полированного лирума. Эрн, Нарлон и Зира остались далеко позади, а далеко впереди, в черноте космоса, находилось место сбора военных флотов Системы.

Раздраженно крутя линзы, он увидел клин из пяти своих кораблей-собратьев, следовавших за его собственным судном, «Зирой». Это были сферы, на борту всех их находились квалифицированные команды с одного из спутников – виры, выбранные за их интеллект, надежность и храбрость.

Фо-Пета подумал о других расах Системы, о странных формах жизни, виденных им в кратере на Оуне. Как у них дела? Гротескные чудовища с планеты Дарт – удалось ли им подчинить себе разумные машины? Если бы они…

– Фо-Пета! О… Фо-Пета! – раздался голос Зиры.