— Источник всех остальных, — поддакнул брат Диас.

— Направлять заблудшие души к свету... — Епископ положила руку ему на плечо. — Брат Лопес, вы творите дело Божье.

— Стараюсь, Ваше Преосвященство. — Он возвел глаза к небу. — Жаль, что Он не облегчает путь.

— Где ценность в легких победах? — монахиня посмотрела на небо, — Близится полдень. Прервемся на молитву.

Она повела его к голове колонны. — Может, прочтете нашей добродетельной пастве о Ионе и драконе?

— Любимый отрывок!

Волчица Вигга наблюдала за ними, задумчиво скребя ногтями растянутую шею:

— Мне нравится «щитоносица».

— Щитоносица, ну конечно, — фыркнул барон. — Топоринная сука, скорее.

Вигга оскалилась:

— А «топоринная сука» — вообще огонь.

— Брат Диас явно очарован епископом, — заметила Алексия, глядя, как он важно шествует рядом.

— Вряд ли она его трахнет, — сказала Вигга.

Бальтазар потер переносицу:

— Не все крутится вокруг ебли.

— Конечно нет, — бодро шмыгнула Вигга, сплюнув в грязь. — Только процентов на семьдесят.

— Надеюсь, это не закончится слезами, — вздохнула Алексия.

Якоб надавил на ноющее плечо и заковылял вперед.

— Все заканчивается слезами, — пробурчал он.

Все постоянно боятся.

Вот что ты должен себе повторять.

Они могут бояться не того, чего ты. Высоты, провала, желания обоссаться и невозможности это сделать. Но все боятся чего-то. Даже если нет — полезно думать, что боятся. Смелые просто лучше притворяются, а притворство — ложь под другим именем. А во лжи Алексия была среди лучших, спроси у кого угодно.

Поэтому она направилась туда, где сидеть меньше всего хотелось. Алекс протиснула ногу между Виггой и Батист, плюхнулась на узкий обгорелый пенек у костра и втиснула плечи между ними.

Надеялась, что подвинутся, но пенек был не безразмерный. Батист не могла сдвинуться, не упав, а Вигга и вовсе не шелохнулась, словно Алексия уперлась в дерево. Горячее, липкое дерево, покрытое татуировками-предупреждениями и воняющее потом.

Вот куда приводит храбрость. Застряла, как пробка, между самой опытной авантюристкой Европы и норвежской оборотенью.

Батист посмотрела на нее свысока, приподняв бровь, будто пастух на барашка для жаркого:

— Присоединяйтесь, Ваше Высочество.

— Уже присоединилась. — Алексия набрала полный черпак похлебки и сунула в рот, изображая удобство и смелость, затем едва увернулась от ленивого взмаха руки Вигги в темноту. Уклонилась от руки она ловко, но чуть не слетела с пенька от вони волосатой подмышки оборотня.

— Куда, блядь, они все идут? — Вигга уставилась на другие костры, группы паломников и чужие страхи.

— Большинство на Кипр, — ответил брат Диас, даже не притворяясь храбрецом и устроившись на сырой поляне между Батист и бароном Рикардом. — В Базилику Святой Юстины Оптимистки. Будут карабкаться по 414 ступеням Кампанилы, а затем коснутся колоколов, отлитых из доспехов праведников Первого Крестового похода. Говорят, в ясный день с крыши видно Святую Землю.

— Ты это ешь? — Вигга оскалилась в сантиметре от носа Алексии. Может, из-за вони, татуированной груди или зубов, тех самых, что разорвали голову Марциану, но Алексия поняла: притворные герои могут чувствовать себя круто, но честные трусы живут дольше.

Все постоянно боятся. Она гадала, чего боится оборотень, и решила, что лучше не знать и прижала миску к груди.

— Ем, — пискнула она.

— Угу. — Вигга выпятила нижнюю губу с рунами до шрама на подбородке и принялась вылизывать свою миску чудовищно длинным языком. — Если хотят в Святую Землю... — Перевернула миску, лизнула снова, швырнула в кусты. — Почему не идут туда?

— Ну... — Брат Диас отложил ложку, возмущенно округлив глаза смотря на кусты, куда улетела миска. — Есть маленькая проблема: последние сто лет, к ужасу всех здравомыслящих в Европе, Святая Земля кишит эльфами.

— Угу, — хмыкнула Вигга, будто эльфы это что-то, что она пробовала и не впечатлилась.

— Виггу Улласдоттр трудно назвать здравомыслящей, — пробормотал барон Рикард. — Или даже нездравомыслящей. Или вообще человеком.

— Мы говорим о величайшей катастрофе современности! — воскликнул брат Диас.

— И с серьезной конкуренцией, — добавила Батист. — Я участвовала в нескольких катастрофах того же масштаба.

Якоб неохотно хмыкнул в знак согласия.

— Святая Земля это земля пузатых ублюдков, — махнула рукой Вигга, едва не задев ложкой лицо Алексии. — Там же одни пески. Я язычница.