— Просто ушиб.

— Его ударило мачтой!

— Хочешь сломать? Могу найти камень.

— Не беспокойся. Ты и так сделала достаточно. — Алекс, кряхтя, подтянула ногу. — Меня могут добить... — Со стоном встала. — Но я не сдамся... Ой! — Она ухватилась за руку Санни, едва не сбитая порывом ветра. Пейзаж — песок, дюны, холмы не стал привлекательнее с высоты. — Что теперь?

— Соберем, что пригодится. — Санни кивнула на мусор у кромки прибоя.

— Воровать? — Алекс вздохнула. — Это я могу.

Они распутали веревку, привязанную к обломку реи и стащили обгоревший парус. Под ним оказался инкрустированный сундук, от которого зачесались ладони бывшей воровки. Замок не соответствовал отделке. Пара ударов веслом, и он открылся.

Алекс вытащила первое, что внутри: красный мундир с эполетами и вышивкой. Позолоченные пуговицы в форме голов грифонов.

Санни скептически окинула мундир взглядом:

— От этого мундира сильно воняет военным ублюдкои.

— Должно быть, это одежда Констанса. Он сам вонял военным ублюдком. — Алекс начала расстегивать пуговицы. — Думаешь, он выжил?

— Он дрался с Якобом насмерть. Так что нет. — Санни пожала плечами. — С Якобом нельзя драться насмерть. — Пауза. — Потому что он не может умереть.

— Это хорошие новости, — сказала Алекс, просовывая руку в рукав.

— Ну, он может быть зажат в обломках на дне Адриатики. Или превращен в фарш. Или сгорел дотла. — Санни задумалась. — Или все сразу.

— Это менее хорошие новости, — Алекс втиснула вторую руку.

Санни снова пожала плечами:

— Я научилась не волноваться о том, что не могу изменить.

— У меня не получается, — Алекс застегивала пуговицы. — Чем меньше могу изменить, тем сильнее волнуюсь.

— Ты всегда волнуешься?

— До усрачки. Как я выгляжу?

Санни приподняла бровь:

— Как императрица Трои.

— Почти как моя обычная одежда. — Алекс приняла позу генерала с парадного портрета. — В переулках Святого Города. — Мундир болтался на ней, но она старалась держаться по-барски, как учил барон Рикард.

— Твой «аромат военного ублюдка» явно выделялся среди нищих, — заметила Санни.

Алекс задрала подбородок:

— Я выделяюсь в любой компании.

— А я растворяюсь, — тихо сказала Санни. — Как шепот в урагане.

— Ты всегда производила на меня впечатление, — сказала Алекс.

Санни нахмурилась:

— Тсс.

— Я просто...

— Тсс! Кто-то идет.

Алекс почувствовала знакомую тяжесть в животе, когда Санни схватила ее за запястье, и они бросились к дюнам. Смесь ужаса «опять опасность», отчаяния и гнева «ну почему я?». Те же чувства, что при виде галеры, вынырнувшей из засады месяцы назад.

Точнее, сегодня утром.

Алекс карабкалась по дюне, скользя назад с каждым шагом, болтающийся мундир хлопал, пока она не рухнула на гребень, выплевывая песок.

Вдалеке двигались темные фигуры. Зрение плыло, не давая сосчитать. Затем она увидела свои следы — четкую цепочку, ведущую прямо к их укрытию.

Она сползла с гребня, прижавшись к песку:

— Может, они помогут? — пробормотала молитвенно. — Может, они добрые и у них... ну... пирожки?

— Лучше не рассчитывай, — Санни вглядывалась сквозь чахлую траву. — Восемь человек. Вооружены. Пирожков не видно, но у одного штука... типа штопора.

— Большой любитель вина?

— Слишком большой для пробки.

— Тогда зачем? — в голосе Алекса зазвенела паника.

— Думаю... лучше не знать. — Санни пригнулась. — Они осматривают сундук.

— Может, он им нужен? — прошептала Алекс. — Тоже военные ублюдки. — На ветру донеслись обрывки фраз. — О чем говорят?

— Говорят, «Датчанин» близко. Кажется, они боятся его.

— Кто такой Датчанин? Боже... Кого боится человек с гигантским штопором?

Санни проигнорировала вопрос:

— Они оставляют вещи на берегу. Ищут что-то другое.

Алекс сглотнула. Не хотела произносить, но выбора не было:

— Меня?

— Нам пора, — Санни поползла вниз по склону.

— О Боже... — Алекс последовала за ней. — Они видели следы?

— Проявили интерес. — Санни подхватила ее под руку. — Бежим!

И Алекс побежала.

Печально, но это было не впервые.

— Греби, блять!