– Назови звезду, планету или систему, на которой пребывали ваши виды, прежде чем получили возможность перемещаться между звездами.

Снова пауза.

– Такого места не существует. Мы созданы как орудия войны и не существовали до кораблей, которые пилотируем.

– Объясни.

– Мы – сконструированная жизнь… – начал полуразум и надолго замолчал, пока пленник бормотал посредством электромагнитного спектра и облака ароматов. Допрашиватель-библиотекарь терпеливо ждал. – Мы, как и полуразум, созданы из живого.

По телу библиотекаря прошла дрожь отвращения. Карриксы и прежде сталкивались с искусственными симуляциями жизни. Палкоцветы с Урсин-Квина, каменный разум высших лотарков, Двусмысленные с Кэла и Деафана. Извращения! Имитация разума неизбежно деградирует и гибнет, поскольку животные способны питать его лишь собственными испражнениями. Создать подобное чудовище из живой плоти – немыслимая гнусность, библиотекарь не мог и подумать о таком.

– Опиши природу созданий, которые вас построили и вами распоряжаются.

Снова пауза. В глубине комнаты зашаркал, входя, синен, нагруженный кабелями и круглыми черными фильтрами, позволявшими собрать из воздуха ароматические молекулы и рассортировать их для повторного использования полуразумом. Библиотекарь постарался не обращать внимания на помеху.

– Они называют себя «аунъели». Их тела состоят из полустабильной плазмы, и они строят свои города в коронах звезд.

Библиотекарь дернул боевыми руками и увеличил интенсивность ультрафиолета. Пленник запищал и задрожал.

– Не пытайся меня обмануть, – произнес библиотекарь. – Сопротивление приведет к лишним страданиям. Опиши природу существ, которые соорудили вас и распоряжаются вами.

После секундного молчания:

– Выключи этот свет. Он не дает мне думать.

Библиотекарь убрал освещение. Синен вышел и захлюпал, беседуя с себе подобным – настолько близко, что Экур-Ткалал поневоле услышал это. Пленник снова заговорил. Полуразум-переводчик помедлил, прежде чем передать его ответ.

– Иди осеменять свою Совран, мы ничего не скажем вам, поедателям фекалий.

Библиотекарь снова включил свет и приготовился к долгому, скучному труду.

Они ждут пьющих ночью, и страх не дает им совершать необходимые действия. Они бдят, и рою приходится без них пробираться среди ужасных сооружений. Он оказывается – один – в общей комнате и отодвигает створку двери. В воздухе присутствует запах пьющих ночью. Здесь побывал враг, но теперь его нет. Смотря что понимать под словом «враг».

Он движется быстро, целеустремленно, будто имеет законное право и причины быть там, где он есть. Радиоволны, слабо пища, то гаснут, то вновь поддаются приему, как аромат духов в опустевшей комнате. Рой идет по следу, на ходу перестраивая организм носителя. На его коже проступают темные заплаты. Никто из встречных не знает, насколько это нормально для человека – так же, как не ведает, сколько ног полагается иметь рак-хунду. Рой чувствует, как напрягаются Эмир и Илси, и вслушивается. Ими владеют ужас и возбуждение; он улавливает то и другое, когда сигнал становится устойчивым и удается определить направление.

Рой отыскивает путь наверх – по лестницам, аппарелям и ненадежным уступам, вырезанным в камне. Он здесь впервые. Коридоры узки, в них слышен вой ветра. Здесь все меньше инопланетных существ, вместо них – карриксы и солдаты. Рой больше не чувствует себя незаметной частью толпы и начинает перебегать из тени в тень. Он не позволяет запаху человека покидать тела, делает свои шаги мягче. Он становится тенью в тюремной робе, а сигнал тревоги звучит все громче. Все ближе.

Один из козлоспрутов – их называют синенами – задерживается, чтобы присмотреться к рою. Позаимствованное у Илси сердце бьется чаще, но рой движется ровным шагом, точно имеет на это право. Синен колеблется, идет следом за ним, потом сворачивает в сторону. С торца коридора надвигается крупнотелый каррикс, его брюхо раскачивается из стороны в сторону, будто желает обогнать грудной отдел. Сигнал вывел бы рой под мощные убийственные руки, под большие черные глаза. Но рой сворачивает, отыскав в стороне каморку, где стоят круглые сосуды с незнакомой ему жидкостью.

Несмотря на безмерный риск, он снова перестраивает тело, сжигая энергию, что, безусловно, сократит срок жизни тела-носителя в том маловероятном случае, если рой останется в нем до начала старения. Рой находит частоту зова. И откликается.

– Где вы?

– Не приближайтесь, – говорит невидимый союзник. – Мы захвачены. Не приближайтесь.

– Что вы такое?

Пауза длится не более секунды, за ней следует поток информации, защищенной шифром: он бессознательно понятен рою, как понятны слова родного, но забытого языка. Пилот повествует о ходе сражения, о ловушке, поставленной на Аяэ, о понесенном карриксами ущербе. О том, как пленили его самого и его когорту. Обо всем, что он узнал в ходе допроса, о том, что интересовало допросчика-каррикса. Рой проглатывает информацию, помещая ее в один пакет с полученной ранее.

Сигнал запинается – что-то встало между роем и источником. Рой разворачивается и как можно непринужденнее возвращается тем же путем. Они услышаны, они замечены. Агенты карриксов начнут на них охоту. Его не должны поймать. Только не сейчас. Никогда.

– Двигайся! – подстегивает его Илси. – Беги! Выбирайся отсюда!

Рой меняет облик на прежний, более близкий к человеческой внешности. Он может объявить, что заблудился. Может спросить обратную дорогу к своей камере.