«Тот сигнал связывает нас с ними, – думает Эмир. – Два чужака установили связь. Если они обнаружат, то станут тебя искать».

Рой соглашается с покойной. Он возвращается по собственным следам, уходит под собственную шкуру. Неизвестно, звучит ли еще сигнал бедствия: он предпочитает его не слышать. Если есть возможность получить дополнительные сведения… Он очень нуждается в сведениях, но уже зашел слишком далеко.

Рой скатывается по каменному трапу, сворачивает на ведущую вниз аппарель, спускается на нижние уровни огромной тюрьмы-дворца. Одновременно он прокручивает заново все, что узнал, и опьяняется информацией. Снова и снова, как любимую песню, проигрывает оценку ущерба. Сотни карриксов гибнут на поверхности Аяэ, их корабли вбиты в темную бездну.

Сейчас он не помнит о пьющих ночью, о Дафиде и Тоннере. Он забыл о смерти Иринны и унижении Джессин. О падении Анджиина. Великая война коснулась роя. Он отчаянно пытается наладить связь.

– Какого рода сигнал? – спросил Экур-Ткалал.

Белоглазый синен начал неловко мяться.

– Полуразум предполагает, что это доклад о событиях на Аяэ. Мы перехватили сообщение не полностью, но для понимания общего смысла этого достаточно.

Допрашиватель-библиотекарь оторвал от пола одну боевую руку, и синен отшатнулся. Это бессмысленно. Лучше бы поспешил, пока его животная некомпетентность не вывела Экура из себя.

– Какова была мощность сигнала?

– Пробил глушение внутри этого комплекса, но не более того. Снаружи никто не мог его принять.

Внутри этого комплекса для содержания животных нет никого, с кем пленник мог бы поделиться информацией. Во всяком случае, так, чтобы это имело последствия.

– Возможно, это была просто икота, – сказал синен. – Рефлекс, вызванный физическим воздействием на пленного.

– Возможно, – согласился Экур-Ткалал. – Об этом мы их и спросим.

25

Рикар, снова принятый в лоно семьи, иногда скучает по жизни отверженного. По долгим, пустым днями, когда он сидел подле Синнии, глядя в окно и беседуя с ней ни о чем. Оба безмолвно страдали, когда Тоннер старался превратить остальных в живые шестеренки. Будто уверовал, что его мудрое руководство способно что-то вернуть – посредством чистой силы разума. Тогда было неприятно, что он отстранен от происходящего, а теперь Рикар задумался: не выпала ли ему возможность залечить раны, так и не зажившие у других?

Стремление быть причастным к их свершениям, вернуть привычный распорядок жизни… ему трудно противиться. Только ведь это иллюзия. В действительности жизнь каждого из них рассекли надвое. На «до» и «после». До – их знания, надежды, мысли, вера, а после… после – Каррикс.

Тоннер дал его душе время, чтобы успокоиться. Примириться с тем, что все выгорело дотла и надо начать заново. Может, надо благодарить его за это.

– Тебе что-нибудь нужно? – спросила Джессин.

Он хихикнул – смешок вышел горьким. Что-нибудь? Да что угодно. Книгу. Фильм. Гитару. Вечернюю прогулку в саду за Даянской академией, среди покрасневших в преддверии осени деревьев. Потанцуй со мной. Раздели со мной постель. Все, что угодно, лишь бы заполнить часы между тюрьмой, карриксами и превращением маленьких организмов, которые они прозвали «ягодами», во что-нибудь более полезное.

– Нет, – сказал он, – и так хорошо.

Она кивнула и пошла в кухню готовить что-то для себя. Рикар собирался присоединиться к Илси и Синнии, совершавшим прогулки. Он не ждал от них радости. Восторг от встреч с дюжиной разных существ из дюжины разных миров иссякал через пятнадцать минут, а потом Рикар как будто закрывался. Его не оставляло чувство, что все это избыточно. Что все здесь лишние, кроме, может быть, Дафида Алькора. Прежде Рикар мало задумывался о Дафиде. Племянник женщины, располагающей властью, посредственный ученый, не слишком ретивый лабораторный автомат. Всегда казалось, что он идет по жизни на автопилоте.

А теперь Рикар думал, что недооценивал этого юношу. Теперь ему казалось, что он медлителен, так как на ходу перебирает кусочки головоломки, подготавливая выигрышный ход. Вдруг парень сознательно вел себя так, чтобы его недооценивали?

Словно отвечая на зов, Дафид открыл дверь и вышел в коридор, вытирая волосы полотенцем. Рикар не знал, был ли Дафид и раньше младшим в группе, но теперь, когда Иринна ушла из жизни, определенно стал им.

– Дафид… – начал он. – Как думаешь, получится выпросить у библиотекаря немного краски?

– Краски? – с недоумением повторил Дафид.

– Хорошая мысль, – встрепенулась Джессин. – Хоть как-то освежить все это.

– Я имел в виду, нанести краску снаружи, – сказал Рикар. – Пусть другие поймут, что мы были здесь.

Кампар откинулся на табуретке, в его глазах мелькнуло веселье.

– «Осторожно, злая собака»? «Прохода нет»?

– «Денежное пособие для студентов», – предложил Рикар. Он сам не знал, что в этом смешного, но рассмеялся, и остальные присоединились к нему.