Школьники радостно загудели.

Лена снова взглянула на Черепанова, затем — на меня.

Добавила:

— Разумеется, там будут звучать грампластинки. Но я бы потанцевала и под вашу музыку, ребята. Скажите, есть ли у вас в репертуаре что-нибудь ещё, похожее на песню о медведях? Такое же зажигательное и современное.

— Разумеется, — ответил я.

Зосимова чуть склонила на бок голову и заявила:

— Мы бы с удовольствием эту песню сейчас послушали.

Она оглянулась на сидевших позади неё десятиклассников.

— Послушаем, ребята? — спросила она.

Ответом ей стало дружное многоголосое «Да!»

— Ладно, — сказал я.

Прошёл на сцену, покачал головой в ответ на вопросительный взгляд Лёши Черепанова.

Уселся за пианино и объявил:

— Музыка Юрия Саульского, стихи Михаила Танича. Композиция называется «Чёрный кот».

Я сыграл бодрое вступление, повернул лицо к зрительному залу.

— Жил да был чёрный кот за углом, — пропел я. — И кота ненавидел весь дом. Только песня совсем не о том…

С Черепановым мы попрощались около школы. Договорились, что завтра он явится к нам за полчаса до полудня. Пару минут мы с Иришкой шли в компании с одноклассниками. Но уже за квартал до дома Лукиных мы продолжили путь вдвоём. Двоюродная сестра держала меня под руку, посматривала себе под ноги. Я отметил, что Черепанов и Лукина сегодня были на удивление неразговорчивы, будто мандражировали накануне важного экзамена. Поначалу я думал, что Иришка не выспалась, а Алексей трясся из-за вечернего прослушивания. Но теперь уже сообразил: мысленно они уже переживали завтрашний поход в кафе.

Будто в подтверждение моих слов, Иришка спросила:

— Вася, ты уверен, что завтра мне пригодится вся эта информация из твоих записок?

— Это то, что нам будет втирать Клубничкина, — ответил я. — Будет неплохо, если ты в чём-то поправишь её, в чём-то ей возразишь. Но сделаешь это не наугад, а со знанием дела. Так ты обратишь на себя внимание Гены Тюляева. Ты же этого хочешь?

Иришка вздохнула.

Почти пять секунд она молчала, затем всё же ответила:

— Хочу.

— Вот и прекрасно, — сказал я. — Только не будь назойлива. Открою тебе страшную тайну: мужчины охотники, а не собиратели. Они охотятся на женщин. Женщины, полученные без борьбы, ценятся ими значительно меньше. Если вообще ценятся.

Иришка вскинула голову.

— Что значит, без борьбы? — спросила она.

— То и значит. Борьба за внимание женщин мужчинам часто интересна не меньше, чем само это внимание. Иногда и больше. Мужчины соревнуются друг с другом, борются за статус в коллективе. Победы всегда повышают статус. Как и полученные трофеи.

Лукина нахмурилась.

— Я не трофей, — сказала она.

— Вот это и плохо, — ответил я. — А вот Клубничкина — трофей. За неё идёт борьба. Быть может, в этом и есть её главная ценность для того же Тюляева? Если бы Света ответила ему взаимностью — быть может, Гена и потерял бы к ней интерес.

Иришка покачала головой.

— Вася, ты говоришь неприятные вещи. Зачем ты называешь женщин добычей? Это звучит… неприятно, пошло.

— Поменяй слово «добыча» на слово «приз». Если «приз» для тебя звучит приятнее. Смысл моих пояснений от этого не изменится.

— Мне не нравится, что ты рассуждаешь о женщинах, как о вещах.

Я усмехнулся, покачал головой.

— Я рассуждал не о вещах, Иришка, а о жизни. Ты можешь сколько угодно отмахиваться от моих слов. Но только обманешь сама себя. Ведь женщины тоже в общении с мужчинами ищут выгоду. Разве не так? Ведь ты выбрала того мужчину, которого посчитала лучшим. Конкурируешь за него с той же Клубничкиной. Получишь удовольствие от победы. Женщины тоже хищницы, пусть и маскируют эту сторону своей натуры. Это не хорошо и не плохо. Это просто факт, Иришка. Такова жизнь.

Я развёл руками и заявил:

— Поэтому запомни главное, сестрёнка. Завтра твоей основной целью будет не мелькание перед глазами у Тюляева. Твоя цель — это чтобы Гена сообразил: ты трудная, но интересная цель. Он не должен до общения с тобой «снизойти». Он должен за тебя сразиться.

Я встретился глазами с задумчивым взглядом сестры.

— Бери пример с той же Клубничкиной, — сказал я. — Света разгадала эту особенность мужчин. Она умело набивает себе цену в их глазах. Ты думаешь, ей нравится Черепанов? Нет. Но он важен ей, как ещё один соперник для того же Тюляева. Или для кого-то ещё. Чем больше будет таких охотников за «призом», тем более ценным этот приз будет выглядеть в их глазах. Поэтому Клубничкина с радостью явится в кафе завтра в полдень. Ведь после этого вся школа узнает: за Светино внимание существует огромная конкуренция.

Иришка фыркнула.

Пробормотала:

— Конкуренция…

Она опустила лицо, взглянула на тропинку у себя под ногами. Вздохнула.

— Где ж её взять… эту конкуренцию? — едва слышно спросила она.

Я усмехнулся и ответил:

— А кому сейчас легко, сестрёнка? Запомни, Иришка: любые отношения — это труд. Вот завтра ты и потрудишься.

Вечером я увидел, как Лукина стояла в ночной рубашке около зеркала. Она расчёсывала волосы. Я отметил в очередной раз, что у неё хорошая фигура и симпатичное лицо. Подумал, что по внешним данным моя двоюродная сестра ничем не уступала той же Свете Клубничкиной.