Поездка в Гранах заняла совсем немного времени, в основном благодаря ее рассказам о том, как она в конечном итоге пришла к окончательному дизайну. Она помнила, что нужно перевести дух и проверить, насколько ослабло его внимание, но каждый раз находила его более внимательным, чем раньше. Во всяком случае, чем больше она говорила, тем более расслабленным он становился. Костяшки его пальцев, лежащих с его стороны сиденья, разжались, и он начал двигаться вместе с двуколкой, вместо того чтобы держаться так напряженно.

Он спросил об оси, а также о подвеске и поломках. После ее длинных ответов он, казалось, наконец огляделся вокруг и начал осматривать двуколку с большим интересом, чтобы самому увидеть, что она сделала для ее создания.

Эйслинн едва заметила, как их путешествие пролетело, пока они не въехали на утоптанный земляной двор поместья Брэдей за пределами Гранаха. Пауза в их разговоре позволила ей наконец услышать суету поместья: повсюду конюхи водили лошадей, кадеты бродили по тренировочным полям, а персонал работал, собирая ранний урожай в садах и огородах.

Поместье Брэдей, известное разведением и тренировкой боевых коней, представляло собой комплекс прекрасных зданий, в котором доминировала конюшня, не уступавшая конюшне Дундурана. Главные здания были окружены загонами, пастбищами и небольшой тренировочной ареной. И это было только для лошадей. У сэра Кьярана Бирна, отца Сорчи, посвященного в рыцари, была маленькая казарма, полная оруженосцев и кадетов, молодых обучающихся рыцарей. И, конечно же, дома для прислуги и конюхов, огромный яблоневый сад, угодья, полные грядок с подсолнухами, тыквой и многим другим.

Сама семья жила в типичной загородной усадьбе, построенной из местного камня и темного дерева. Фронтоны6 были украшены резьбой в виде лошадиных голов, а на тяжелой входной двери была изображена гарцующая лошадь. Северную и восточную стены покрывали коврики густого плюща. Это был красивый дом, который Эйслинн всегда обожала посещать.

— Спасибо, что составил мне компанию, — сказала она Хакону в те немногие минуты тишины, которые у них остались.

— Всегда, миледи, — ответил он с серьезным видом.

Эйслинн отвела взгляд и проигнорировала стук своего глупого сердца.

Она ухватилась за бортик двуколки, когда Хакон выходил из него, прикусив щеку, чтобы не захихикать, когда экипаж покачнулся под его тяжестью. К тому времени, как обе ноги коснулись земли, его уши покраснели.

Когда он предложил помочь ей спуститься, Эйслинн вложила свою руку в его гораздо большую, спрыгивая вниз.

Вульф, который трусил рядом с двуколкой всякий раз, когда не было ничего интересного, чтобы понюхать, плюхнулся между ними, высунув язык изо рта. Эйслинн почесала его за ухом, и зверь прильнул к ней.

— Куда ты направляешься? — спросила она, внезапно заинтересовавшись, зачем Хакону понадобилось посещать поместье Брэдей.

— У меня есть дело к Ореку. Затем мы отправляемся поздравить друга с его новой фермой.

Эйслинн улыбнулась от удовольствия.

— Да, Варон. Надеюсь, он хорошо устроился. Пожалуйста, передай ему мои наилучшие пожелания.

Его лицо тоже расплылось в улыбке.

— Я так и сделаю, миледи.

Судьба, когда он вот так улыбнулся ей сверху вниз, ее мысли просто сразу таяли. Она могла бы стоять так, глядя на него в ответ, целую вечность…

— Это Эйслинн!

Тишину нарушили восторженные вопли, а затем они и двуколка были окружены братьями и сестрами Брэдей. Их выходки подстрекали Вульфа, который лаял и скакал вместе с ними вокруг двуколки.

Хихикая, Блэр, предпоследняя из детей в семье, погладила его по голове и сказала с усмешкой:

— Я думаю, он достаточно большой, чтобы самому тащить тележку.

— Да, но он недостаточно дисциплинирован, — ответил Хакон. — Он гоняется за каждой белкой, которую видит.

Кили, самая младшая, рассмеялась и обняла Вульфа, который сидя был выше нее.

— Он всегда был так терпелив с ними.

Сорча присоединилась к ним, ласковая улыбка заставила заплясать все веснушки на ее лице. Ее зеленые глаза заблестели, и Эйслинн могла поклясться, что подруга сияла. Ей идет счастье.

Она всегда беспокоилась о том, что Сорча переутомляется: выступает в роли еще одного родителя для своих многочисленных братьев и сестер — пока ее отец был в отъезде с отцом Эйслинн — помогает матери вести семейный бизнес и следит за управлением самим поместьем. Одному человеку было тяжело нести такое бремя, и именно поэтому Эйслинн думала, что они с Сорчей так хорошо ладят. Они понимали друг друга.