К тому времени, когда они вернулись к Аллариону, из леса к ним вышло, пожалуй, самое поразительное в фейри, как будто того, как он источал магию, было недостаточно.

Волосы на затылке Хакона встали дыбом, и ему пришлось положить руку на голову Вульфа, чтобы тот перестал рычать.

Темный, как тень, из которой он вышел, из леса появился конь Аллариона — единорог Белларанд.

Возможно, еще более редкими и мифическими, чем фейри, были их ужасающие кони. Более крупный, чем тягловые лошади, которых люди использовали для перевозки больших грузов, единорог, казалось, взрывался искрами при каждом ударе копыт, при каждом шаге вперед. С гривой цвета полуночи и шерстью, темной, как беззвездная ночь, мягкий свет луга, казалось, обволакивал его.

Прямо из пасти торчали клыки, а черные склеры почти скрывали темно-красную радужку. Мускулы его могучей груди и боков вздрагивали под вельветовой шерстью. И его рог…

Длинная злая спираль рога торчала из центра лба, как обсидиановое лезвие, наконечник которого был острее и прочнее любого копья или меча.

Существовали старые истории о том, как орки впервые пересекли западные моря, о кланах, объединившихся, чтобы сразиться с фейри и захватить землю для себя. Мысль о том, чтобы отразить атаку единорогов и фейри с зачарованными клинками на их спинах… От одной мысли желудок Хакона скрутило.

Ничто не могло остановить, заблокировать или сломать рог единорога.

Когда единорог вскинул голову в ожидании, все взгляды были прикованы к его рогу, рассекшему воздух.

Орек осторожно вытянул руку, Даррах весь надулся и совершенно неподвижно сидел у него на плечах.

— Ну что, пойдем?

Алларион покорно кивнул, как будто он и его скакун не заставляли всех присутствующих вздыбиться.

Хакон снова похлопал Вульфа, разглаживая шерсть.

— Не еда, — пробормотал он дворняге.

Обратный путь в поместье был быстрым и тихим. Хакон замедлил шаг только для того, чтобы взглянуть на небольшой уголок луга у границы поместья. Он часто замечал его раньше, но с неограненными драгоценными камнями в кармане он наблюдал за землями вокруг Брэдей свежим взглядом.

У него было всего мгновение, чтобы задержаться — какое-то шестое чувство подсказывало, что единорог не хочет, чтобы он отставал и пропадал из виду, — но его было достаточно.

Луг был прекрасным местом, заросшим клевером и окаймленным с одной стороны высоким скальным выступом. Кроны деревьев пропускали достаточно света для зарослей ежевики и россыпи синих васильков. Это место было очаровательным, и Хакон мог легко представить там свой собственный дом, с солидной кузницей с одной стороны и мастерской с другой.

Его усадьба была бы больше, чем у Варона, что-то гораздо больше похожее на дом Орека и Сорчи. Супруга Хакона не заслуживала меньшего.

Он поспешил догнать остальных, его решение было принято, а дух удовлетворен. Это был хороший участок земли, и он с радостью поделился бы им с парой.

Казалось, работа, как и все остальное в поместье, остановилась, когда они вошли во внутренний двор. Множество дрессируемых лошадей благоговейно заржали, глядя на Белларанда, их уши повернулись вперед, а длинные головы опустились, словно признавая короля среди зверей.

Они почти добрались до дома, когда открылась входная дверь и оттуда вышли леди Эйслинн и Сорча, за которыми следовали рыцари из Дундурана и трое младших детей Брэдей. Все уставились на фейри, идущего рядом со своим рогатым скакуном.

Несмотря на то, что Сорча улыбнулась в знак приветствия, она вытянула руку, чтобы помешать младшим братьям и сестрам приблизиться к единорогу.

— Алларион, мы давно тебя здесь не видели.

Внимание фейри переключилось на Сорчу, и Хакон почувствовал, как Орек рядом с ним напрягся.

— Я искал в западных лесах нужное место. Думаю, я нашел его, — жуткий взгляд переместился с Сорчи на леди Эйслинн. — Я несколько раз писал с просьбой об аудиенции.

Хмурое выражение стерло шок с лица леди Эйслинн.

— Извините, я… Ферма Варона была единственным ходатайством, которое я видела.

— Я отправил вам множество запросов.

— Никаких других ходатайств о предоставлении земли на мой стол не поступало.

Фейри едва заметно подался вперед, и хотя его выражение лица не изменилось, воздух вокруг внезапно стал ледяным.

— Я не лжец, леди Эйслинн.

Она нахмурилась еще сильнее, на ее лице отразилось явное замешательство.

— Я никогда этого не говорила, только то, что я не получала вашего прошения.

— Значит, кто-то из ваших сотрудников что-то скрывает от вас.

Рот леди Эйслинн оскорбленно открылся. Воздух затрещал, и огромная голова Белларанда качнулась, кончик этого ужасного рога указал в сторону леди Эйслинн.

Его зверь взвыл, и Хакон шагнул вперед, встав между фейри и леди Эйслинн.