Сидя в вагоне первого класса, семилетний мальчик рисовал пальцем на запотевшем стекле. Человечки, лошадки, пистолеты — все изображения вскоре начинали «плакать», расплываясь и стекая тонкими струйками вниз. Как далеко сейчас любимые игрушки — железная дорога, волшебный фонарь, более тысячи солдатиков, каждому из которых он придумал имя!

В нагрудном кармане Уинстон нащупал свое сокровище — три монеты по полкроны, которые ему дали родители перед поездкой. Он вспомнил, как сегодня уронил их на пол кэба, на котором они добирались до станции. Как они с любимой мамой ползали по полу, перетряхивая солому. Из-за этого происшествия они чуть не опоздали на поезд! На самом деле Уинстон таки нащупывал те монеты в соломе, но не признавался — он надеялся, что вдруг они все же опоздают, вдруг его обойдет эта беда со школой…

Однако монеты были найдены, и они успели — в последний момент. И вот они уже едут с мамой к тому загадочному месту, которое называют «Сент-Джордж».

«Может хоть на мой день рождения произойдет что-то хорошее. До него четыре недели и два дня — еще долго, — думал Уинстон. — А до Рождества, когда я смогу вернуться домой на каникулы, — вообще семь недель! Семь! Вечность».

Он снова тронул монеты — они были на месте. «Хоть будет за что купить пирожное, если станут плохо кормить», — решил мальчик. Он отметил, что поезд сбавил скорость, а мама отложила книгу, которую читала.

— Уже? — едва выдавил из себя Уинстон.

— Уже, — эхом отозвалась мама.

И, твердо сжав ладонь сына, она повернула ручку купе.

Наняв извозчика, который погрузил их вещи, мать и сын отправились в путь. Моросил серый затяжной дождь, обычный для ноября в Англии. Но школы они добрались довольно быстро.

— Уинстон, осторожно! Старайся не наступать в лужи! — предупредила мать.

Мальчик не мог понять: как можно не попасть в лужи, когда они повсюду? «Вот в этом отделении — новые носки. Десять пар, не забудь, десять», — вспомнил он слова няни. И прямо у входа в школу, пока мама настойчиво дергала звонок, он зачерпнул ледяную воду через верх ботинка. В этом было свое преимущество: бредя по паркету бесконечного коридора, Уинстон с удовольствием слушал хлюпанье, издаваемое его собственными ногами и обувью.

В кабинете директора его ждало новое испытание — подали чай с молоком. Чай был крепкий, горячий, и мальчик изо всех сил старался «не опозориться» — не облиться и не расплескать напиток. «Даже если обожгусь — буду терпеть, — думал он, вспоминая наставление отца „хорошее начало — половина дела“».

— Ну, мальчик мой! Мне пора ехать! — донесся до него голос матери.

Уинстон не верил своим ушам. Как? Уже? Он еще даже не допил чай!

— Мама, а куда мне идти? Или я буду жить в этой комнате, среди ворохов бумаги? — ужаснулся он.

— Нет, молодой человек, — улыбнулся директор. — Эта должность пока занята, но ваши амбиции мне нравятся. Прощайтесь с мамой, а потом вас проведут в вашу комнату.

— В мою собственную комнату? — осторожно уточнил Уинстон.

— Нет. Вы будете жить вместе с еще одним учеником.

Сын и мать обнялись.

— Учись хорошо и всегда слушайся! Вскоре увидимся, — сказала леди Черчилль, быстро заморгав ресницами.

Ее тонкий носик слегка покраснел. Леди Черчилль, пытаясь взять себя в руки, быстро вышла из кабинета директора. Мальчик остался сам. Он тоже изо всех сил старался не заплакать.

— Теперь, юноша, будьте добры, — сказал директор, поднося Уинстону коробку, подписанную его именем. Коробка была пуста.

— Что я должен сделать, сэр? — удивился мальчик.

— Вам следует положить сюда карманные деньги. И не говорите, что их у вас нет — всем мальчикам родители их дают.

— А если я захочу что-то купить? — аккуратно поинтересовался Уинстон.

— Время от времени, раз в месяц, у нас работает лавка, где можно приобрести что угодно, — ответил директор.

— Правда? Мне нужно только попросить мои деньги? — догадался мальчик.

— Именно! Но не более семи с половиной пенсов за раз, — твердо сказал директор, поднимая вверх указательный палец.

Перед глазами у нового ученика школы Сент-Джордж вихрем пронеслись и растворились в воздухе булочки с клубникой и пирожные с кремом. Он очень устал и хотел поскорее попасть в «свою комнату». Пусть даже с еще каким-то мальчиком, но переодеть сухие носки, пахнущие родным домом. О большем Уинстон даже не мечтал. Вместо этого его привели в класс, где сидел мужчина.

— Вы изучали латынь? — спросил он строго.

— Нет, — признался малыш. — Это ведь такой древний язык?

— Плохо, очень плохо. Поколение неучей! Вот, пожалуйста, — учитель протянул ему потрепанную книгу, придерживая пальцем страницу. — Выучите от сих до сих. Вскоре я вернусь и проверю. Попробуйте только ошибиться!

Мужчина быстро вышел, оставив мальчика одного.

— Мensa — стол, — прочитал Уинстон про себя. Пожав плечами, он решил сделать это вслух. — Mensa — о, стол, mensam — стол, mensae — стола, mensa — столом, от стола.