«Так, сколько у нас билетов? Сорок шесть? Ладно, положимся на провидение», — решил он. Парень взял ножницы, бумагу и нарезал 46 полосок. На каждой из них он решил написать названия стран и местностей, которым был посвящен тот или иной билет. «Индия», — вывел он аккуратно чернилами. Затем, сообразив, что эти бумажки нужны только ему, а времени мало, Уинстон стал царапать карандашом.

Полоски быстро покрывались сокращенными надписями: «Фр» — Франция, «Яп» — Япония, «Бур» — Южная Африка, по названию европейских переселенцев, которых называли «бурами». Все бумажки подросток положил в шляпу и тщательно перемешал. Уинстон вздохнул, закрыл глаза и вытащил одну-единственную, которую был способен выучить за несколько часов, остававшихся до экзамена.

«НЗ» — значилось на полоске бумаги. «М-да, — подумал Уинстон. — Лучше бы Антарктида». Тем не менее, он развернул карту и учебник на странице, где было изображено два крупных острова и несколько мелких.

Их рассадили — каждый за отдельный стол. Отобрали все, вплоть до линейки, велели вывернуть карманы. Трое экзаменаторов строго следили, чтобы никто из мальчиков не имел ни малейшего шанса списать.

Наш герой с ужасом наблюдал, как к нему приближался мешочек, из которого каждый должен был собственными руками вынимать приговор. Шансы поймать удачу были минимальны: 1:46. «Сколько это в процентах? Два? Три? Нет, кажется, два», — в панике думал он. Если бы Уинстон лучше знал математику, в частности, изучил теорию вероятностей, он бы понял, что на самом деле его шансы составляют около 5 %. Но и это вряд ли бы его утешило.

До Уинстона мешочек должен был вообще дойти последним: проигнорировав неписаные правила, на сей раз учитель решил разносить билеты не порядку фамилий в списке, а по именам! Его имя начиналось с «W», а одноклассников на «X», «Y» и тем более на «Z» — не было! Затаив дыхание, он внимательно следил, кто что вынимает. Услышав «Греция» или «Китай», Уинстон громко вздыхал.

27 из 46 билетов были вынуты. «НЗ» оставалась в мешочке. 19 бумажек, 19! «Ну, что же вы? Мистер Черчилль, вы и здесь последний», — хриплый голос учителя обращался именно к нему.

Уинстон засунул руку в мешочек и вынул первый попавшийся билет. «Нарисуйте карту Новой Зеландии», — машинально прочел подросток, еще не осознавая написанного.

Ему показалось, что пенсне на лице экзаменатора хищно блеснуло. Карты были страстью учителя и головной болью Уинстона, который ненавидел «бессмысленную», с его точки зрения, работу. И вдруг до него дошла суть задания! Едва сдерживая желание станцевать канкан прямо на парте, он попытался придать себе задумчивый и сосредоточенный вид.

«Это как пройти над бездной, — думал подросток. — Над пропастью по веревке без страховки и даже без балансира. Никаких шансов, а ты безопасно проходишь. Рискуешь — и попадаешь в яблочко, почти не целясь. Это самое сладкое чувство на свете», — думал он, дорисовывая мелкие знакомые изгибы двух островов — Северного и Южного, подписывая выученные утром города и проливы.

Полюбовавшись выполненной работой, он добавил еще несколько более мелких островков. Стюарт с городом Обан и остров Руапюк на крайнем юге; Форсайд, Арапва, Блумин, Пикерсджил и даже Лонг — между двумя частями Новой Зеландии, а также Грейт Барьер и Литл Барьер, Дюрвиль и Вайхеке — на севере. Подумав еще немного, парень дорисовал несколько точек островов Трех Королей — далеко от Новой Зеландии.

Уинстон поднял голову и оглядел класс. Все ученики, которые начали отвечать на билет раньше, еще сосредоточено работали. Ему же оставалось сдать свою «Новую Зеландию».

Черчилль обмакнул перо в чернильницу и написал на листе собственную фамилию. Все было четко. Но, стремясь довести дело до идеала, он решил поставить точку, как бы подводя итог проделанной тяжелой работы. Грубая клякса наплыла на две последние буквы его имени, а возле Новой Зеландии возникло несколько новых островов — очевидно, вулканического происхождения.

«А, какая разница, — решил Уинстон. — Я все равно худший в классе». Он сдал работу и вышел на улицу, туда, где теплые лучи нагревали воду лучшего места в Хэрроу — открытого бассейна.

Над водой было переброшено два мостика. На одном из них задумчиво стоял незнакомый парень. Он накинул полотенце на свое тело цвета ощипанной курицы, явно опасаясь обжечься на коварном майском солнце.

«Лучше и быть не может — легкая добыча», — решил Уинстон. И, прежде чем он успел додумать мысль до конца, левая рука нашего героя сорвала чужое полотенце, а правая — толкнула незнакомца в воду.

Но совершенно неожиданно для Уинстона парень оказался настоящим атлетом! Резкими движениями рук он молниеносно преодолел расстояние до бортика, а потом за три прыжка догнал нашего героя, пытавшегося скрыться. Звать на помощь было бессмысленно — Черчилль знал. У врага был железный аргумент — «он первый начал», а также с десяток свидетелей, которые с интересом смотрели бесплатное шоу.

Сильные руки согнули Уинстона пополам, затянули на мост и изо всех сил швырнули в воду. Всплывая, Черчилль оттолкнулся от дна и доплыл до ближайшего берега. Его окружили «свидетели» — школьники, у которых не было экзаменов.