Шрифт:
— Хорошо, Беллинг. Вас проводить?
— Упаси бог!
— Тогда до свидания! Счастливо добраться до Лидса. Большой привет шефу-констеблю! Как-нибудь выберусь в ваши края и обязательно вас навещу!
— Только не это! — смущённо произнёс он.
В Лидсе меня, похоже, совсем не любили.
Глава 3
— Будут какие-то особые пожелания, мистер Лестрейд? — поинтересовалась владелица постоялого двора и по совместительству публичного дома, под крышей которого Беллинг нашёл мне приют аж на целых две недели.
— Даже страшно представить — какой смысл вы лично вкладываете в эту фразу, но пожелания — да, будут, — кивнул я. — Мистеру Лестрейду жуть как хочется помыться… Что может предложить ваше заведение?
— Я распоряжусь, и горничная нагреет для вас воды…
— Хоть так, — вздохнул я.
В Бедламе время от времени нам устраивали омовения в тёплых ваннах, не часто… раз в две-три недели… Сейчас я бы отдал всё на свете за нормальную русскую парную… А, хрен с ним — согласен даже на турецкий хамам!
Однако придётся довольствоваться тазиком с водой.
— Покажите мне комнату…
— Конечно. Ступайте за мной, мистер.
Мы поднялись на второй этаж.
В принципе, тут было приятней, чем на третьем с его протекающей крышей.
Мадам распахнула тонкую дверь.
— Пожалуйста.
Я вошёл и огляделся.
М-да, если это лучший номер, страшно представить, как выглядит худший.
Кровать с балдахином, никогда прежде не знавшим стирки… Платяной шкаф, осевший на одну ножку. Я толкнул его плечом, он пошатнулся, но всё-таки устоял.
— Прямо как ветеран наполеоновских войн! — восхитился я. — Умираю, но не сдаюсь.
Поскольку комната комплектовалась по принципу «три в одном», то есть и спальня, и гостиная, и кабинет: тут нашлось место и письменному столу, и продавленному креслу и умывальнику в углу.
На полу лежал выцветший ковёр с весёленькой расцветкой.
Пахло сыростью, гарью, табаком, спиртным и чем-то ещё, неуловимо сладковатым. Скорее всего, каким-то дешёвым парфюмом, но я не удержался от шутки.
— Как давно тут кого-то убивали? — поинтересовался я. — Душили, резали или просто пристрелили, чтобы не мучился?
Хозяйка побагровела.
— Мистер Лестрейд!
— Мадам Беркли, только не стройте из себя девочку… Такие места всегда связаны с криминалом, и мы оба это прекрасно знаем!
Вместо ответа, она гордо развернулась и ушла, хлопнув дверью так, что вся мебель в комнате подпрыгнула. И я вместе с ней.
Я подошёл к кровати, раздвинул шторы балдахина… Бельё вроде относительно свежее и чистое. Есть слабая надежда, что его поменяли после предыдущего постояльца.
В комнату без стука ввалилась дородная женщина в чёрном как сажа платье и относительно белом переднике. На голове у неё громоздился чепец, больше похожий на гнездо журавлей.
В руках у неё был тазик с водой.
Весил он немало, однако горничная держала его с такой лёгкостью, что стало ясно: эта не только коня на скаку остановит, но ещё и взвалит его на спину и попрёт вместе с всадником.
— Ваша вода, мистер.
К воде прилагался ещё склизкий обмылок и губка.
— Благодарю вас.
Поскольку с наличными у меня было не очень, чаевых от меня она не дождалась.
Процесс мытья не занял у меня много времени и доставил ещё меньше удовольствия.
В платяном шкафе нашлось толстое льняное полотенце и прожжённый в нескольких местах халат. Вытеревшись досуха, я надел его и замер…
Второй раз в жизни я решительно не знал, что мне делать.
Первый был в день, когда меня проводили на пенсию. Точно так же я тогда стоял и не понимал, как буду жить дальше.
Дети выросли, у них были свои интересы и заботы… А у меня больше не стало моей любимой работы, которой я отдал столько лет.
Чувство было такое, словно кто-то выдернул у меня из-под ног ковёр…
Потом оно, конечно, наладилось. Я нашёл другие увлечения, дети регулярно подкидывали мне своих детей, я с удовольствием с ними возился… И всё равно, мне не хватало тех бессонных ночей на дежурстве, отсутствия выходных и бешеной гонки, когда на кону была человеческая жизнь. Мозг требовал очередных загадок и головоломок, и ни один кроссворд на свете не мог мне этого заменить.
Неужели завтра у меня появится второй шанс?!
Я опять окунусь в привычную атмосферу, займусь тем, ради чего, наверное, и появился на свет…