Что ж, первым делом надо будет раздобыть детальную карту города и тщательно её вызубрить, встроенного «джи-пи-эс» и «глонасса» во мне не наблюдалось. Наверное, те, кто сыграл со мной эту шутку с переселением души, сознания… не знаю, как правильно сформулировать, забыли наделить меня такой способностью.

Правда, у нас с Лестрейдом было одно общее качество: не самая плохая память. Конечно, далеко не фотографическая, но подводила она меня редко.

Единственный минус: были в биографии Лестрейда какие-то моменты, о которых он даже думать не желал, и они становились для нас обоих белыми пятнами.

А ещё у меня, как у любого опера, было врождённое шестое чувство — пресловутая оперская чуйка, неоднократно спасавшая из разного рода передряг. Я даже выработал свою теорию: на должности в угро мы проходили естественный отбор, задерживались только те, кто был наделён этим даром предвидения сполна.

Нет, я не мог предсказывать погоду и результаты матчей, не играл в лотерею и не тянул «счастливые билетики». Просто если на горизонте рисовались тучи, внутри сразу начинал звенеть тревожный колокольчик, и я тут же начинал вычислять, откуда и что мне прилетит.

Скотланд-Ярд к этому времени уже разросся до комплекса, состоявшего из нескольких зданий.

В далёком прошлом мне доводилось здесь бывать. Было это… вернее, будет — через сто с небольшим лет.

Тогда вовсю гремела пресловутая «Перестройка». Советский Союз и всё советское были в большой моде, девушки носили серьги в виде больших красных звёзд, а на трусах и футболках алели серпы и молоты.

Царили мир, дружба и жвачка. Обработка лоха в преддверии большой стрижки только начиналась, а пока все наши считали, что мы на всех парах мчимся в объятия большой семьи европейских народов.

Британские полицейские пригласили меня и целую кучу других офицеров и генералов милиции к себе в гости… В рамках «обмена опытом».

В числе Биг-Бена и прочих достопримечательностей была и экскурсия в Скотланд-Ярд.

Признаюсь, посмотреть было на что… Тем более на фоне того страшного бардака, что постепенно набирал обороты на моей Родине.

Тем не менее, для себя я отметил факт, что мы и сами с усами и во многих вещах смело дадим фору детективам её величества.

Компьютеры, техника, навороченные лаборатории — это, конечно, хорошо. Но всегда и всё решали увлечённые своим делом люди, я бы сказал — идейные.

Тогда мы были именно такими — идейными, в лучшем смысле этого слова.

Я пришёл в дежурку, назвал своё имя. Сержант сверился со списком, попросил меня подождать.

Минут через пятнадцать напротив меня вырос высокий мужчина в тёмном, почти чёрном сюртуке, у него был длинный нос, увенчанный очками, большие бакенбарды и причёска, навевавшая ассоциации с имиджем Элвиса Пресли позднего периода. Черный шелковый галстук украшала бриллиантовая булавка. Я, конечно, тот ещё ювелир, но что-то мне подсказывало: на зарплату полицейского такую не купишь.

Ещё он весил примерно килограмм на двадцать больше чем нужно (англичанин сказал бы, что примерно на сорок четыре фунта), но внимательный глаз отметил бы, что это тот случай, когда избыточная масса только придаёт человеку солидность.

— Мистер Лестрейд?

— С кем имею честь?

— Ричард Херб. Детектив. Мне поручено проводить вас в отдел и какое-то время побыть вашим ментором, пока вы не освоитесь…

— Что ж, рад нашему знакомству, мистер Херб. С удовольствием посмотрю, что тут у вас и как устроено.

— Вам здесь понравится.

— Даже не сомневаюсь.

— Если не ошибаюсь, прежде вы служили в полиции Лидса?

— Да. Там я дорос до сержанта…

— А теперь вы — детектив.

— Да? А я слышал, мне предлагают должность инспектора в штатском…

— Не так быстро, Лестрейд. До инспектора ещё нужно дослужиться. Прошу следовать за мной…

Я кивнул и пошагал за ним, едва поспевая за его размашистой походкой. Даже не скажешь, что столь массивный увалень способен столь быстро двигаться.

— Сначала я представлю вас коллегам, а более детальную экскурсию по Скотланд-Ярду устрою потом… Быть может, завтра или послезавтра. Не возражаете, мистер? — спросил он на ходу.

— Конечно. Как вам будет угодно, — заверил я.

Как же меня встретят новые коллеги? Тёплым или холодным будет приём?

Коридоры, переходы, опять какие-то коридоры…

По пути мой проводник регулярно с кем-то раскланивался или, чопорно поджимая губы, что-то неразборчиво бурчал.