Он сделал ещё один шаг вперёд, теперь оказавшись на расстоянии вытянутой руки от пистолета:

— Я понял, что "человечность" — это не набор генов или физических характеристик. Это способность к эмпатии, к пониманию других, к росту и изменению. К эволюции не только тела, но и сознания.

Пистолет в руке министра опустился на несколько сантиметров:

— Ты говоришь о симбиозе. О сосуществовании. Но история показывает другое. Когда появляется новый, более адаптивный вид, старый вымирает. Это закон природы.

— Мы больше не просто часть природы, — возразил Антон. — Мы можем осознанно направлять свою эволюцию. Выбирать путь интеграции вместо вытеснения. Создавать новые формы сосуществования, которых природа в своей слепой механистичности не могла предвидеть.

Министр покачал головой, но его рука с пистолетом опустилась ещё ниже:

— Красивые слова. Но я видел слишком много войн, слишком много обещаний "нового мира", которые заканчивались только новыми формами угнетения.

— Тогда посмотри сам, — предложил Антон. — Не через мои слова или образы. Через прямой опыт. Позволь себе на мгновение ощутить то, что ощущаем мы. Понять наш путь изнутри, не извне.

Он протянул руку:

— Один момент истинного понимания. Без принуждения, без контроля. Только знание. А потом решай. Твой выбор останется твоим.

На площади воцарилась тишина. Все взгляды были прикованы к этим двум фигурам — постчеловеческого существа, предлагающего понимание, и человека, стоящего на границе между прошлым и будущим своего вида.

Секунды растянулись в вечность. Наконец министр медленно опустил пистолет и, после долгого колебания, взял протянутую руку Антона.

В момент контакта его тело вздрогнуло, глаза расширились. Он видел, чувствовал, понимал... Не только угрозу, не только чуждость, но и новые возможности, новые горизонты сознания, новые формы бытия. Потенциальное будущее, в котором человечество не исчезало, а трансформировалось, становилось частью чего-то большего, не теряя при этом своей сущности.

Когда их руки разомкнулись, министр долго молчал, осмысливая пережитое. Затем медленно опустил пистолет в кобуру.

— Я не могу... принять это полностью, — наконец сказал он. — Слишком чуждо, слишком... иначе. Но я начинаю понимать ваш путь.

Антон кивнул:

— Понимание — это начало. Не согласие, не подчинение, но основа для диалога. Для поиска общего пути.

Министр оглянулся на своих солдат. Многие из них уже общались с членами колонии, обмениваясь опытом, задавая вопросы, преодолевая страх и отчуждение.

— Что теперь? — спросил он, возвращая взгляд к Антону. — Мы не можем просто забыть разногласия и начать с чистого листа.

— Не можем, — согласился Антон. — Но можем начать диалог. Настоящий диалог, основанный на понимании различий, а не на страхе перед ними.

Он обвёл взглядом площадь:

— Я не предлагаю вам отказаться от вашей человечности. Я предлагаю расширить её понимание. Увидеть в эволюции не угрозу идентичности, а её обогащение. Не конец пути, а новый его виток.

Министр долго смотрел на него, затем на людей и эволюционировавших существ, стоявших вместе.

— Я не могу принять решение за всех, — наконец сказал он. — Но я согласен на перемирие и начало переговоров. Мы отведём наши силы и прекратим атаки на вашу... грибницу.

— Это начало, — кивнул Антон. — И уже немало.

Телепатическая волна постепенно ослабевала, растворяясь в воздухе. Но её эффект оставался — не как принуждение или контроль, а как новое понимание, новая перспектива, новая возможность.

Антон знал, что не все примут этот путь. Многие, слишком глубоко укоренённые в страхе и предрассудках, уйдут, унося с собой свою враждебность. Другие останутся на периферии, наблюдая и оценивая. Третьи примут новую реальность, включатся в процесс трансформации и роста.

И это было нормально. Эволюция никогда не была единым, линейным процессом. Всегда существовали параллельные пути, различные адаптации, альтернативные стратегии.

Важно было то, что сегодня, на этой площади, человечество сделало выбор в пользу понимания, а не уничтожения. В пользу диалога, а не войны. В пользу эволюции через сотрудничество, а не через конфликт.