Шрифт:
– Это что было? – наконец, отмерла Ася.
– Дружба, я полагаю, - пожал плечами доктор. – Главное, чтоб теперь оба не утопли.
Ася уже подумала, что где-то здесь, на мели, скрывается какой-то портал в очередной мир, потому что Ян не выплывал очень долго. Но тут среди волн свет фонаря выхватил мокрые рыжие волосы, вполне человеческое лицо – с трясущимися от холода губами – и руки, в которых стоящий в ледяной воде парень держал покрытого льдом варана.
По крайней мере, до пояса никакой одежды на Яне не было.
– Ну, теперь мы хотя бы знаем, как его превращать обратно, - неловко усмехнулся доктор.
– Вылезти оттуда сможешь? – закричала Ася.
– Смогу, - стуча зубами, подтвердил Ян. – Но сначала этот булыжник у меня заберите. Тяжелый он очень.
Отец отбросил лопату, снова свесился с парапета и принял на руки Ленина. Ленин признаков жизни не подавал вообще, но Ася надеялась, что варан по обыкновению просто впал в анабиоз.
– Положим к печке поближе – оттает, - пообещала она. – Он же рептилия.
– И меня к печке давайте, - попросил Ян. – Я совсем околел.
Сорьонен помогал ему выбраться на берег, придерживая, пока тот, трясясь и оскальзываясь, поднимался по обледенелым ступеням от заснеженного пляжа. Доктор снял свое рубище и укутал в него парня. Из-под видавших виды тряпок торчали только голые покрасневшие щиколотки да кончик носа. Ася в ту сторону не то, чтоб совсем не смотрела...
– Пойдемте все скорее в тепло, - предложил отец. – Нечего больше морозиться.
Ася и не думала возражать. Она взяла Ленина на руки – он был тяжелым, как ведро с водой на школьных дежурствах, или даже тяжелее.
– Хорошо, что не как памятник, - подумала она.
А потом нога подвернулась, и Ася заодно с вараном полетели кувырком...
Глава 19
Это все-таки случилось. То, что мир опрокинулся и сбросил ее куда-то, ясно стало сразу. Было темно, затхло, пахло сырой штукатуркой и нечистотами, а еще каким-то варевом – кажется, неподалеку жарили лук. Этот запах Ася не выносила с детства, тем более, что у них в доме как-то специфично работала вентиляция – все время норовила затянуть всю возможную вонь от соседей к ним на кухню. Потом, кажется, Ян вызвал какого-то рабочего, тот долго ковырялся и ворчал матом, а еще курил прямо в квартире, но проблема ушла. Ася злорадно надеялась, что теперь все ровно наоборот – все, что не удалось тетке на кухне, отравляет воздух соседям. Впрочем, Лена обычно готовила вполне нормальную еду, не увлекаясь экспериментами...
За теткины блины Ася бы сейчас, наверное, удавилась без особых сожалений.
Между тем глаза стали понемногу привыкать к темноте, и оказалось, что сидит Ася в узком грязном подъезде под деревянной лестницей, а к ее ногам, поджав хвост, прилип напрочь обалдевший Ленин. К счастью, уже вполне живой и деятельный.
Голоса откуда-то сверху заставили Асю сжаться в комочек и крепче придавить Ленина, чтоб тот не дай бог не выполз.
Орали по-русски. Мужчина и женщина. Да еще что-то летало – посуда, кажется.
Ася услышала, как над ней по ступенькам проскакало нечто тяжелое и шмякнулось в дверь. Потом дверь открылась, кто-то ногами отшвырнул таз, и в проеме, чуть освещенном с улицы, вырос силуэт. Высокий, тощий и чуть сутулый. Белые волосы подсвечивало фонарем сзади, они напоминали нимб.
Только святой получился какой-то заполошный, да и глаз не разглядеть – очки.
– Вот и папа... – выдохнула Ася.
Не заметив ее, доктор протопал по ступеням вверх, машинально увернувшись от очередного летящего мимо таза...
Дождавшись, пока таз перестанет греметь и вертеться, Ася осторожно пошла следом. В конце концов, пора было разобраться, где она и для чего. Хотя цель визитов обычно так и оставалась для нее непонятной. Какой закономерности подчинялся этот безумный калейдоскоп миров? Может быть, вообще никакой, и все было случайно – отрывки памяти – отца, Яна, кого еще? Не Ленина же!
Поверить в то, что у варана есть память и вообще хоть какой-то разум, тоже не всегда получалось. Вот теперь, например, он топал по лестнице так, будто с нее катится кувырком, к примеру, доисторический чугунный утюг. Навроде того, что тоже вроде бы пролетал недавно.
– Тише ты, - попросила Ася. – Все дело загубишь!
Ленин сделал вид, что понял, но тише идти не мог – по ступеням с грохотом волочился хвост. Девушка вздохнула и, поднатужившись, снова взяла ящера на руки. С ним красться было еще сложнее, но зато никто так громко не топал.
Впереди оказалась занавеска – пыльная и тоже какая-то тухлая, а за ней горел неяркий свет. Высунув нос в щелку, Ася острее ощутила запах еды – в доме готовили. Голодный желудок неожиданно взвыл – трагически и очень требовательно.