До какого-то момента так и происходило.

В квартире было умеренно тихо, только Ася с Ковальским, представляя исходы задуманной ими шалости, переглядывались и сдавленно хихикали.

Потом резко стало громко.

Заорала женщина – нечленораздельно, а после к этому добавился басовитый мужской мат.

– Куда смотришь, дура? – надрывался мужчина.

В ответ ему, видимо, прилетело чем-то металлическим, потом что-то покатилось, следом из-за занавески вылетел ковш и закатился в угол. Бойня продолжалась, а Ленина все не было.

– Нехорошо, - решила вдруг Ася.

– Пойдем спасать? – предложил Макс.

– Не надо, - послышался вдруг третий голос.

Из коридора появился отец.

Одной рукой он прижимал к себе обмотанную тряпкой кастрюлю, из которой еще шел пар. В другой держал за хвост варана. Ленин свисал, притворяясь мертвым.

Ковальский перепал с лица и потупился.

– Такого я давно не видел, - признался доктор. – А теперь, дамы и господа, пойдемте-ка пообедаем. В какое-нибудь местечко поукромнее.

В комнате было не особо чисто и темновато, а еще душно и пахло плесенью,небольшая печурка дымила, зато на ней исходил паром закопченный чайник – Ася была уверена – близнец того, что до сих пор жил у них на кухне. Откуда он взялся тут? Даже щербинка на носике, появившаяся после того, как тетка зашвырнула им в провинившегося Яна, а попала в батарею, тоже присутствовала на том же самом месте.

Отец широким жестом сдвинул со стола все разбросанные бумаги и тетради, едва не перевернув чернильницу. Ковальский округлил глаза, но стерпел. У него тоже бурчал от голода живот.

– Откуда суп? – только и смог он спросить.

– Тарелки у нас есть? – проигнорировал его вопрос доктор.

– Поищу, - Маруся вскочил и устремился к наиболее крупной горе хлама, которую Ася сперва даже не приметила.

Там были коробки, тряпки, книги, связки пыльных линялых газет, какие-то банки, в которых что-то несъедобное плавало – не иначе, увековеченные в формалине уродцы или паразиты. Эрно как-то взял ее с собой на учебу и сводил в музей. Там таких банок было в изобилии.

Тарелки, что удивительно, тоже нашлись. Вернее, глубокие пиалы с разноцветными скачущими конями по бокам.

– Красиво, - заметила она.

– Из Великой Азии, побратим прислал, - пояснил отец с гордостью.

Его, кажется, совсем не удивляло ни ее присутствие, ни то, что из-под табуретки, на которой сидела девушка, торчал хвост варана. Ленин явно опасался снова быть подвешенным вниз головой, поэтому заныкался.

– Так вот, про суп, - добавил Сорьонен. – Макс, поварешку тоже глянь, а?

Ковальский вздохнул и привычно нырнул в завал. Видимо, такая история у них происходила постоянно. Ася наблюдала и умилялась, правда, окончательно расплыться в милую лужицу ей мешали муки голода.

– Вышел я в коридор и гляжу – вот этот дракон от Емельяновых кастрюлю по полу тащит, - доктор указал на Ленина.

Ленин шлепнул по полу каменным хвостом.

– Решил помочь, - добавил отец. – А то мало ли – не донес бы.

– То есть дракону в коридоре ты не удивился? – уточнила Ася.

– И не такое видал, - пожал плечами Сорьонен. – Хотя дома, конечно, впервые.

– Это ее дракон, - пояснил Ковальский. – Вернее, ящер.

– Кстати, об этом, - оживился доктор. – Макс, а когда ты представишь мне свою подругу?

Ася уронила челюсть. Ковальский почему-то покраснел и явно не был ей сейчас помощником.

– Вообще-то, я ваша дочь, - уже привычно сообщила девушка. – Только, похоже, не из этого мира.

Сорьонен уронил поварешку в кастрюлю, помолчал немного, потом поднял на Асю взгляд и внимательно уставился в лицо. Стало даже как-то боязно. Ася тоже смотрела на отца и осознавала постепенно, до какой степени тот не в себе. Не человек даже был, а открытые ворота. Куда? Да в бездну. В Туонелу со всеми ее остроголовыми чертями! Вроде шутит, улыбается, суп помог украсть, Ленина не прибил и в окошко не выбросил, а глядит так, что жутко.

Чуть опомнившись, Ася добавила:

– Я там была. В том месте, которое ты видишь во сне.