Сорьонен отшатнулся, а его дочь подумала, что возможно, немного погорячилась с формулировкой. Кто знает, что именно он там видит? Может, те разрушенные города, куда ее, к счастью, пока еще не забросило. Или Великую Азию с юртами и маленькими лохматыми лошадками, Тао Мэем и жирным чаем?

Но доктор понял.

Медленно кивнул.

– Да ладно вам! – вмешался Ковальский. – Потом разберетесь. Суп стынет!

И Ася была ему за это очень благодарна.

На колени ей неловко взгромоздился варан и ждал, когда в тарелке, наконец, что-то появится.

– И то верно, - с явным облегчением вздохнул доктор и принялся, наконец, за дележку добычи.

Суп кончился моментально, не так уж много его и было. Асе показалось, что она даже не до конца наелась, тем более, в ее порцию периодически запускал язык Ленин.

– Что будем делать с кастрюлей? – поинтересовался отец.

– А, это просто, - нашлась Ася. – Пойду ее с лестницы скину.

Ковальский прыснул в кулак.

– Лучше я сам, - согласился отец. – Ко мне они не прицепятся.

– А госпожа Мариненко?

– А на что халат? – Сорьонен расправил полы безнадежно болтавшегося на его тощей фигуре халата, который больше напоминал не то ночную сорочку, не то саван.

Теперь смеялись уже все.

Запихав под халат кастрюлю, отец даже толком не потолстел. Чуть сгорбившись, он вышел в коридор, а Ковальский с Асей остались убирать посуду.

– Вы правда его дочь? – спросил Макс.

– Я думала, вас скорее удивит, что из другого мира, - улыбнулась Ася.

– Это как раз нормально. Ваш папа ходит во сне и периодически разговаривает, и лучше бы мне не слышать, о чем. Еще у нас по углам нет-нет, да открываются какие-то проходы, которые я вижу, но не могу потрогать... и что-то еще из них лезет – то камни, то пни, то вот ворону дохлую недавно нашел в уборной. Я думал, подкинул кто. А потом еще одна – прямо под кроватью нашлась. Я все думал, что воняет, может, испортилось...

Асе очень не нравилось то, что она слышит.

О таком ей никто не рассказывал:

– Это очень плохо, - сказала она. – Все проделки черного шамана. Он хочет отца погубить.

– Черного шамана? – Макс нахмурился, отчего все полчище веснушек на его лице поменяло построение и собралось в одну большую сердитую кучу.

– Ну да.

Ася представила себе зловредного старика-скелета, который сидит сейчас на своем пне посреди Туонелы – ни туда, ни сюда – и проклинает тот миг, когда решил с ней связаться. Ну, кто же знал, что так выйдет! Строить козни Сорьоненам – плохая идея. Это, видимо, он еще и на примере отца поймет очень скоро. Зная уже немного папу, Ася подозревала, что тот портит ему и так давно протухшую кровь какими-нибудь исключительно странными и занимательными способами.

Между тем доктор вернулся – самую малость похудевший, а потом извлек из-под того же замусоленного халата тарелку с блинами.

Блины были толстые и сочились жиром, совсем не похожие на теткины, но Асю они очень порадовали. Ленин обрадовался еще больше – прямо с ее колен сиганул на стол, едва успела поймать его за хвост и стянуть обратно.

– Вот уж нет! – прикрикнула на варана Ася. – Жди своей очереди!

– Интересный у тебя питомец, - заметил доктор. – Откуда только взялся?

– Я нечаянно оживила памятник Ленину. Знаешь, кто это такой?

– А что, ему в итоге начали ставить памятники? – удивился доктор. – Знаю. Но мое отношение к этому деятелю, боюсь, далеко от благоговения.

– Можешь убить его на дуэли, - предложила Ася щедро. – Мировая история от этого только улучшится.

– Дуэли? – осторожно уточнил Макс, жуя блин.

– Ты и это знаешь... – возвел глаза к небу Сорьонен.

– Ты мне даже саблю давал подержать. И мундир померить.

– Так, и кого еще мне надо зарубить?

– Да в общем, никого не надо. Черного шамана все равно не убьешь, он и так мертвый и непонятно, где вообще находится. Я заманила его в Туонелу, оттуда ему выхода нет. Вернее, только со мной. Правда, я сама не пойму, почему меня таскает из мира в мир... то за тобой, то за Яном.

– А кто такой Ян? – заинтересовался Макс.

У отца, понятное дело, никакой реакции это имя не вызвало.

– Еще один шаман, - отмахнулась Ася. – И попутно возлюбленный твоей сестры, то есть моей тетки.

– Леены? – вытаращил глаза отец.

– Ну да, ее, - мстительно улыбнулась девушка.

– Значит, мужа она того... – догадался доктор.

– Давно уже того, - сразу подтвердила Ася.

С блинами покончили быстро и принялись за чай. За окном то ли стемнело, то ли в лампе совсем мало осталось керосина. По углам захламленной комнаты плавали тени. Впрочем, не только тени! Ася сморгнула, но видение не исчезло. Над кучей каких-то книг и газет стоял понурый конь – худой и наполовину прозрачный. Чуть поодаль, в районе кровати – юрта. Кажется, очень далеко, но комнатка-то – троим едва разойтись! Под потолком виднелась уже знакомая тень от Древа. А за печкой толкались, мешая друг другу, остроголовые черти, старые знакомцы.