— Отлично. Значит, в этот раз у нас есть выбор: замёрзнуть насмерть или попасть в магический капкан.

Лена рассмеялась.

— Не будь таким пессимистом, Костя. Может, нас там ждёт просто пара отбившихся от рук подростков? У них от гормонального взрыва энергия фонтаном бьёт, вот и следы всюду. Весной регулярно о всяких огнёвках и ифритах на форумах болтают. А это школьники траву жгут ради забавы.

Курорт встретил нас серым небом и завывающим ветром. На главной улице Шерегеша суета была привычной: туристы, местные жители и редкие маги, которые, как оказалось, легко выделялись из толпы своим видом и поведением. Лена сразу заметила старика, сидящего возле ларька с кофе и сувенирами. Несмотря на холод, сидел он прямо на снегу и оценивающе разглядывал людей. Это выдавало не просто закалённого, а знакомого с некоторыми техниками контроля внутренней энергии. Ну а ещё на нём была отличного качества иллюзия пропитого алкаша, под которой скрывался нормальный человек в чистой и опрятной одежде.

— Этот точно что-то знает. — шепнула она.

Мы подошли к старику, и Лена поздоровалась. Тот взглянул на нас оценивающим взглядом, и тоже поздоровался.

— Вы, значит, из тех, кто ищет проблемы? — хмыкнул он.

— Мы ищем духа, который вызывает лавины. — с улыбкой ответила Лена.

Старик рассмеялся.

— Духи? Ха! Видал я тут вихрь на Медвежонке.

— Верхом? — не удержался я от вопроса.

— П-ха! — хохотнул старик. — Гора это. Называние такое. Вон та вот. — он махнул рукой по направлению одной местных возвышенностей. — Что, проводить? Учтите, меньше, чем за кофе с шаурмой, не поведу!

Я вопросительно взглянул на капитаншу, и она заметила мой взгляд.

— Костя, знакомься. Это Кирилл Петрович. Он тут как бы…

— За старшего. И за умного. И за красивого. И за всех остальных. — подсмеиваясь, закончил за ней фразу старик.

— Это как? — совершенно не понял я сказанное.

— Да просто. На пенсию вышел, сюда переехал. А тут магов толковых — тю! Все в крупные города сбегают. А потом в столицу. — пояснил Кирилл Петрович. — Вот и ходят ко мне то за советом, то за помощью, то просто полюбоваться. А я сам сижу, на прохожих любуюсь. Интересные люди порой к нам заезжают! И нелюди. Те ещё интересней.

— Так что, там реально чертоган? — перевела разговор в деловое русло моя кураторша.

— Реально чертоган. — кивнул в ответ старик. — Но это наш, местный. Тревожит его кто-то.

— А кому бы это могло понадобиться? — продолжила расспросы капитанша.

— П-ха! Да мало ли! Может, просто хулиганит кто. Может, сочинские заехали, бабайку какую закинули, конкуренция, мать их итить. Думать надо! Я а я шаурме думаю, да кофеёчке.

— А что насчёт пирожков с чаем? — предложил я в ответ.

— Домашние? — тут же взбодрился дед.

— Настолько домашние, что домовым приготовлены. — подмигнул я и полез в рюкзак, доставая угощение.

Увидев вкусняшки, Кирилл Петрович аж крякнул в предвкушении и достал из-за пазухи простой советский пластиковый раздвижной стаканчик.

— Ух, отличный чаёк! — понюхав содержимое стакана, выдал заключение старик. — На бодрость и восстановление сил. А пирожки с чем?

— С мясом, с яйцом и луком, с картошкой, с рыбой. — перечислил я варианты.

— Ух, отличный домовой. Не продаёте? А тот бабка моя, всю жизнь зелья варила на Таранова. А еда… Один раз борщом до язвы довела. Хотя не, кто ж такого продаст.

— Семён Романович продаст, если уболтаете. Это его домовой, из долины.

— У-у-у-у-у… Этого не уболтаешь. — вздохнул дед. — Он слишком самое лучшее себе добывает не для того, чтоб торговать. Ладно. Когда я ем — я глух и нем.

Короче, дед оказался… Артефактором. На жизнь заработал настолько достаточно, что ещё и внуки могут не работать до конца дней своих. А ещё ведь и жена его, виртуозная алхимичка, тоже работала не покладая пробирок и реторт. Вот и переехал он, как мечтал, в курортный горный городок. Воздухом дышать, лыжников пугать, по горам скакать… Короче, развлекаться как только можно. И если первые сорок лет детства мужчины — самые сложные, то вторые — самые счастливые. И чем дальше, тем счастливее. Это только говорят, что дед на старости чокнулся. А это он просто самим собой стал!

Итак, к делу. Чертоган местный действительно был нормальным духом. Вроде элементаля, только повёрнутого на метелях. Летом спит в глубокой пещере, в которой всегда лёд. Собственно, из-за него там и лёд. Живых не трогает, к человеческим поселениям не лезет, если не разозлить. Питается энергией, в основном, от животных. А сейчас и от туристов много пищи стало. На эмоциях они энергию в окружающую среду выплескивают — будь здоров! Если бы не этот живой снежный вихрь — нечисть уже наводнила бы эти горы. Так что всем хорошо.

Но в последние дни в горах началась серия лавин. Пока не похоронило никого, но тенденция такова, что обвалы всё ближе и ближе к городу происходят. Вот, уже и до горы с лыжной трассой дух добрался. Не к добру.

— Я сам не видел, но Пашка, егерь наш, говорил, что утром на том склоне что-то типа алтаря видел. — приняв жертвоприношение в виде пирожков, Кирилл Петрович перешёл на деловой тон. — Он мужик серьёзный, врать не будет. Но, сами знаете, непрофессионалы могут за алтарь что угодно принять. Разделали браконьеры лося на камне, как на столе — вот вам и алтарь! Камень, кровь, кишки. Костёр рядом, разумеется, для тепла, да?