XL

Паскаль сказал отцу одно только слово: «Болото!», и всё стало ясно. Пьер Меркадье повторил это слово дяде: «Болото». Все так и ахнули. Болото? Ну, разумеется, как это раньше никому не пришло в голову?

Бланш Пейерон пришла в ужас. С ней случился нервный припадок. Она каталась по полу в гостиной, ломала себе руки. Потом глаза у неё закатились, она побледнела как мертвец и потеряла сознание. Ивонна позвала на помощь. Эрнест и Пьер перенесли её на диван. Когда она очнулась, у неё ручьём потекли слёзы, она вся содрогалась от рыданий и твердила: «Болото! Болото!» Больше ни слова не срывалось с её губ, и эти ненакрашенные сейчас губы казались странными, ибо приняли свои естественные очертания и походили на губы Сюзанны.

Во втором часу дня решили отправиться на поиски. Собрали людей — трёх батраков с фермы Лёфа, самого фермера и нескольких парней из Бюлоза, тех самых, которые когда-то искали брата Мишеля, но так и не нашли тела. К ним присоединились Пьер Меркадье и Пейерон. Взяли с собой и Паскаля. Все вооружились палками, чтобы нащупывать почву, захватили с собой верёвки.

Эрнест Пейерон проявил большую решительность. Никаких сентиментов. Всё организовал со спокойной уверенностью, словно искали не его дочь, а кого-то постороннего. Только лоб у него всё время покрывался холодной испариной. Ещё не было трёх часов, когда тронулись в путь. Гору разбили на участки и распределили их между собой. Ивонну оставили дома, чтобы она сидела с госпожой Пейерон. Полетта от нечего делать немножко проводила Пьера и Пейерона.

Когда она возвращалась через террасу, туда почти одновременно приехали по дороге, проложенной через парк, два экипажа: порожний тарантас из «Альпийской гостиницы» в Бюлозе, с навесом из сурового полотна; в другом — очень изящном шарабане, запряжённом парой лошадей, которыми правил Норбер де Шандаржан (кузен Норбер), приехала шумная и весёлая компания: женщины в светлых платьях и молодые люди в соломенных шляпах канотье.

«Вот уж не вовремя явились!..» — подумала Полетта. Но она забыла о всех неприятностях, когда лошади остановились около неё и среди радостных криков и приветствий в шарабане поднялась со своего места молодая очаровательная дама в платье жемчужно-серого цвета и в розовой шляпке. Это была Дениза, только что снявшая траур. Нетерпеливо размахивая кружевным зонтиком, она подзывала к себе Полетту.

Подруги бросились друг другу в объятия.

Как смутилась госпожа Меркадье, когда все гости, представленные ей Денизой и Норбером, окружили её. Они строили столько планов, собирались повеселиться у неё… Да, как бы не так! Они тотчас же умолкли, когда Полетта коротко объяснила, что происходит в Сентвиле.

Вот досадная неожиданность! Надо немедленно удирать в другое место. «Оставьте мне Денизу!» — умоляла Полетта. Молодые люди запротестовали, но Дениза согласилась.

— Друзья мои, когда мой бедный муж умер, Полетта не отходила от меня. Понятно? Я у неё в долгу.

Все живо забрались опять в шарабан, Норбер повернул лошадей, сделал полукруг по террасе. Полетта с Денизой махали отъезжавшим рукой. Потом обе направились к замку. И тут перед ними предстала потрясающая картина.

У крыльца стоял тарантас из «Альпийской гостиницы», проехавший мимо них, когда Полетта весело болтала с гостями из Шандаржана. На тарантас уже погрузили чемодан, баулы, пледы и корзинки, и на глазах Полетты с Денизой кучер тронул лошадей, увозя в своём экипаже госпожу д’Амберьо, одетую в плащ цвета сомон и в шляпке, отделанной гроздью чёрного винограда.

— Мама, что это значит? — воскликнула Полетта.

У крыльца стояла прислуга.

Старуха крикнула, выглядывая из-за своего багажа:

— Я не могу оставаться в доме, где меня оскорбляют. Переезжаю в гостиницу.

Дениза с Полеттой переглянулись. Обе, вероятно, рассмеялись бы, не будь они так ошеломлены.

— Мама, что ты? Вернись!

Кучер колебался, не остановить ли лошадей. Но старуха закричала из-под полотняного навеса: «Погоняй! Погоняй! В Бюлоз!»

И тарантас покатил по дороге, ведущей к парку.

— Ещё этого не хватало! Я же говорю, Дениза, вовремя ты приехала!

В замке они застали господина де Сентвиля в полном расстройстве чувств. Бедняга пытался удержать сестру, но из этого лишь последовала новая ссора. Старуха вся побагровела и принялась честить и Бланш Пейерон, и брата, и зятя. И откуда только взялись у неё такие слова? До слуха госпожи Пейерон могли донестись эти яростные вопли и брань, и господину де Сентвилю пришлось отступить. Вообразите, как больно было бы всё это слышать несчастной женщине, дошедшей до отчаяния, уверенной, что её дочери уже нет в живых.

Дениза мало что поняла. Ведь Полетта рассказала ей о происходящем лишь в самых общих чертах. Почему госпожа д’Амберьо так сердится на эту женщину? Старик де Сентвиль хотел было объяснить, но, взглянув на племянницу, прикусил язык.

— Не понимаю, — сказала Полетта, — каким это образом мама заказала тарантас в «Альпийской гостинице»…

— Твоя мама весьма хитрая особа. Представь, она воспользовалась тем, что с фермы послали в Бюлоз батрака за подкреплением для поисков Сюзанны, и отправила хозяину гостиницы записку…