— Входите, входите. Не стесняйтесь, — говорит мистер Блан, провожая нас в тускло освещенное помещение. — Ваши глаза привыкнут к темноте.

Эта комната для сеансов совсем не похожа на ту, что была в Мюриэле. Нет беспорядка, или пронзительной музыки, только душная тишина. Повсюду бархат и пространство задрапировано им так, словно по ощущениям ты в палатке, поэтому невозможно понять истинных размеров комнаты. Но по ощущениям — она слишком тесная для шести людей и призрака.

Лукас заходит вместе с нами и Дженна тоже, но она оставила камеру и оборудование в лобби с Аданом, который вызвался остаться и присмотреть за вещами.

— Он не фанат подобных тесных пространств, — прошептала она, стоило нам отойти, и я не удержалась от мысли, Слава Богу, он не был с нами в катакомбах под Парижем.

В центре комнаты висит канделябр, вычурная скульптура рук, которые держат свечи в мутном плафоне. Вокруг стола, накрытого черной шелковой тканью, стоят шесть стульев с высокими спинками, напоминающими трон. В центре стола находится большой черный камень, который напоминает пресс-папье. Камень скорее декоративный, нежели обладает некими функциями, но он так и притягивает мой взгляд. И чем дольше я смотрю на него, тем больше зрение играет со мной шутки.

Если вам когда-либо доводилось смотреть на костер или лес, или снег, вы поймете. Вашему мозгу становится трудно, и он начинает дорисовывать. Показывать то, чего нет на самом деле. Я смотрю на камень до тех пор, пока не начинаю видеть образы. Размытые лица во тьме.

Стулья отодвигают, и я моргаю, возвращая внимание на комнату, меня потряхивает. Тут должно быть тепло, даже душно, из-за всего этого бархата, но воздух холодный, сквозняк скользит по моим рукам и лодыжкам, пока я сажусь.

Я поднимаю камеру, и навожу фокус, но всё, что я вижу — комната, как она есть.

Ни намёка на Вуаль.

Ни проблеска чего-то иного.

Я фотографирую узкое пространство, хотя единственный способ захватить всю комнату целиком — это сфотографировать её сверху.

Это наводит меня на мысль об истории, которую однажды рассказала мне мама, о гостях отеля и фотографиях, которые они обнаружили у себя на камере, и которые никак не смогли бы запечатлеть, из-за ракурса, прямо над их кроватями.

Мистер Блан садится во главе стола. За его спиной горят свечи, а рядом с его локтем большой колокол висит на крючке. Он дал нам разрешение снимать сеанс, казалось, ему даже не терпелось оказаться перед камерой, но Лукас сказал это не обязательно. У меня ощущение, что Лукас разделяет Папино мнение, когда доходит до подобных вещей. По заверениям папы, сеансы — это своего рода паранормальный спектакль.

— Многие люди не верят в паранормальное, пока не увидят своими глазами, — объяснил папа по пути назад в отель. — И стоит им только увидеть, они сразу верят, даже если это не на самом деле.

— Кто знает, что реально? — сказала мама, взмахнув рукой. — Но всё возможно.

— Прошу, возьмитесь за руки, — говорит нам мистер Блан, как только мы усаживаемся.

Ну, все мы, кроме Джейкоба, который кружит по комнате, проходя по узкой дорожке между спинками стульев и стенами, завешанными бархатом. Он заглядывает за одну из занавесей и кивает, что за ними есть вентиляционные решетки, ставшие причиной сквозняка, который мягко колышет бархат.

— Как проходит спиритический сеанс? — с энтузиазмом спрашивает мама, который она обычно приберегает для всего крайне странного и жуткого.

Мистер Блан приглаживает козлиную бородку.

— Это зависит от обстоятельств. Нужно обратиться к кому-то конкретному, к тому, кого вы потеряли, мне нужна какая-нибудь вещь, принадлежащая ему, чтобы воззвать к нему. Или, если пожелаете, я смогу связаться с миром духов и посмотреть, кто ответит. — он смотрит на нас. — Я лишь скромный проводник, но я верю, что некоторым, таким как вы, есть что сказать.

— Конечно есть, — отвечает Джейкоб, поглаживая подбородок и безупречно имитируя мистера Блана.

«Ничего не вытворяй», — думаю я.

Джейкоб вздыхает.

— С тобой не интересно. — он обводит жестом комнату. — Это место похоже на игровую площадку для призраков! — говорит он прямо перед тем, как провести рукой по свече. Пламя вздрагивает и гаснет.

Мистер Блан вскидывает бровь.

— Похоже, духам не терпится начать.

Я бросаю хмурый взгляд на Джейкоба, который ухмыляется в ответ. Извини, произносит он одними губами.

— Желаете вызвать некоего определенного духа, — спрашивает мистер Блан, — или мне открыть врата и посмотрим, что проникнет внутрь?