Днем Каю с су-шефом отельного ресторана пригласили в люкс. Рыжеволосая норра, приехавшая в Эрнвиль со своим мужем из Соларии отмечать годовщину свадьбы, к сожалению (или счастью) не владела норландским достаточно, чтобы донести до Каи суть проблемы. Но разъяренно и бойко лопотала по-соларски и то тыкала себе в лицо пальцем, то закрывалась платком от взглядов окружающих. Переводчиком выступал ее муж, худощавый норр со следами усталости на лице.

— Мой жена не есть один фрукт, — сказал он Кае доверительно, старательно пролистав карманный справочник «Норландский за десять дней».

Кая посмотрела на пострадавшую. То, что покрытая мелкой розовой сыпью норра не является фруктом, было для нее очевидно. Однако девушка решила пока воздержаться от комментариев и подождать продолжения. Было совершенно очевидно, что десяти дней для полного овладения языком не хватило бы никакому гениальному лингвисту, а посему истина еще имела шанс раскрыться во всей полноте в последующей речи.

— Мы просить торт, — проштудировав словарь, выдал новую порцию информации гость и показал на стоящий на столе надрезанный десерт в виде сердца, покрытого оранжево-розовым желе. — Но просить не класть в торт сиамландский яблоко. Жена аллергия.

— А-а! — радостно закивала Кая. — У вашей жены аллергия. На сиамландское яблоко… — девушка лихорадочно пыталась вспомнить, что за фрукт носил такое экзотическое название.

— Мы не клали в торт никаких яблок, — возразил стоящий рядом су-шеф, заведующий десертами. Был он щупленьким, низеньким и обычно очень веселым, насколько успела заметить Кая, но сейчас его веселость явно была не к месту, и су-шеф ее старательно прятал. — Ни симландских, ни арглийских, ни норландских. В этот торт не входит указанный фрукт.

Норр что-то сказал жене, отчего та еще больше покраснела и еще интенсивнее стала тыкать поочередно то в себе лицо, то в торт.

— Жена говорить вы класть, — скорбно перевел норр.

— Мы не клали, — уперся су-шеф.

— Класть! Класть! — взвизгнула норра, видимо, найдя краеугольный камень спора.

Норр и су-шеф одновременно открыли рты, чтобы продолжить спор: «Класть!» — «Не клали!», — но Кая воскликнула:

— Подождите! — и оба мужчины удивленно замолчали.

— Мне ясно, что произошло недопонимание, — твердо сказала девушка и обратилась к иностранцу: — Вы не могли бы показать, на какой фрукт у вашей супруги аллергия? Сам фрукт, его иллюстрацию? Может, хоть нарисуете?

Норр задумался. Полез в карман, достал оттуда другой карманный справочник — «Норландский в картинках». Мужчина полистал и уверенно ткнул в одну из страниц.

— Вот!

— Но это же апельсин! — возмущенно воскликнул су-шеф.

— Апел-син? — недоуменно протянул норр.

— Ну конечно! — ахнула Кая, с трудом припомнив урок соларского в школе. — По-соларски это и будет сиамландское яблоко. Буквальный перевод.

Норр посмотрел на жену, которая продолжала испепелять взглядом всю троицу.

— Я ошибаться, — грустно резюмировал норр и обреченно пробормотал себе под нос: — Она не простить. Ехать лечить нервы в курорт, но… — и он развел руками.

После чего извинился, и Кая с су-шефом вышли из номера, радуясь, что им не придется быть свидетелями супружеской сцены.

— Кажется, норра съедят вместо торта. Причем живьем. А торт-то с апельсиновым желе, — хихикнул су-шеф, подмигнув Кае, после чего, весело насвистывая, пошел по коридору.

Послеобеденное время омрачилось поиском пропавшего ребенка, которого искали часа полтора. Его обнаружили в тележке горничной, где малыш благополучно спрятался, чтобы покататься по этажам, да там и заснул.

Из отеля Кая выходила усталая, но получившая еще несколько похвал своего нового начальника, а посему довольная и собой, и новой работой.

Сумерки еще даже не пытались опуститься на Мост Трех Оре, когда Кая подходила к нему. В прорехе цветущей сирени, опушившей берега, золотилась гладь воды, по которой плыл давешний лодочник. Тетушка Амма рассказала Кае легенду о происхождении моста, бывшего местной достопримечательностью, в первые дни по приезде.

Рассказывалось, что однажды к стоящим на мосту торговкам яблоками подошел странный старик в черном плаще.

— У меня совсем нет денег, — сказал он одной из них, — но мне нужна целая корзинка яблок. Дело в том, что моя любимая жена заболела и сказала, что умрет, если срочно не поест яблок. Продадите ли вы мне корзинку яблок за три оре?

— За один оре я могу продать тебе одно яблоко, — проворчала торговка.

— Да будет так! — улыбнувшись, сказал старичок и купил у нее за один оре одно яблоко.

— Если нет денег для больной жены, то продай чего-нибудь, — проворчала вторая торговка, — за один оре я могу дать одно яблоко.