— Эй! Помогите! — закричала она, пытаясь привлечь внимание рыбака.

Тот как раз выдернул удочку, и Кая увидала блеснувшую на солнце монетку, прилипшую к магическому крючку на конце лески.

— Ась? — едва не выронив монетку, с недоумением оглянулся старик.

— Чемодан! — возопила Кая, указывая на уплывающий от нее гардероб Паулы. — Достаньте, пожалуйста! Вон там, желтый! Упал в реку!

Старик привстал и окинул взглядом реку. Наконец понял, что от него хотят, кивнул и, неторопливо свернув удочку, стал доставать якорь, удерживающий лодку на месте. Кая от нетерпения даже притопнула ногой. Помедлила секунду и бросилась вслед норру Важерману.

Она видела краем глаза, что он побежал налево и нырнул в узкий переулок между садиками, поэтому и она последовала этим маршрутом. Еще два проулка промелькнули у Каи перед глазами, она выбежала на более широкую улицу, интуитивно повернула направо, обогнула едущую повозку с бочкой кваса и выскочила на Сиреневый бульвар. Оглянулась вокруг, не увидела ни норра, ни воришку и разочарованно поплелась назад.

С запыхавшимся молодым человеком она столкнулась через пару минут на полпути назад к Мосту Трех Оре.

— Не догнали? — крикнула издалека Кая.

— Да где там! Этот малый, кажется, обгонит и лошадь на скачках, — грустно развел руками молодой человек. Кая прыснула. — А вы?

Девушка лишь махнула рукой и побежала назад. Однако река была пуста, и ни лодочника, ни желтого чемодана в обозримом пространстве не наблюдалось. Вечернее солнце мягко соскальзывало за крыши, и на коричневую гладь реки ложились длинные тени от деревьев.

Обеспокоенные молодые люди пробежались вниз по течению реки, но результат был тем же — нулевым. Куда делся рыбак с чемоданом Паулины, осталось загадкой.

— Идем в полицию! — глядя на выплывшую бледную луну, решительно заявила Кая.

Полицейская управа Эрнвиля располагалась в Тупике Синих Калош. Может быть, здесь раньше была лавка по продаже калош именно этого красивого цвета, а может, на улице, упирающейся в глухую стену, раньше жила какая-нибудь знаменитая личность, имевшая пристрастие именно к этой обуви — происхождение топонима терялось во мраке прошлого и оставляло простор для фантазии. Тем не менее, жители Тупика гордились своим необычным названием и всячески стремились его обозначить тем или иным способом.

Почти все дома на улице были выкрашены в разные оттенки кобальта или густой лазури, палисадники пестрели ирисами, люпинами, дельфиниумами и другими растениями соответствующей расцветки, которые оттеняли редкие белые вкрапления таволги и пионов.

И лишь одно единственное здание во всем Тупике сияло радостным желтым — управа полиции.

Она занимала двухэтажный особнячок, где в подвале находились камеры, редко заполненные хоть на треть. На первом этаже был большой пыльный зал с продавленными стульями и огороженными железной решеткой тремя закутками для временно задержанных. Здесь же располагался и дежурный, принимающий посетителей.

Когда Кая с норром Важерманом ввалились туда, в окнах домов уже зажигались лампы. Дверь неприветливо скрипнула, и молодые люди вошли в пустой ввиду позднего времени зал. Вернее, им так показалось вначале, но потом они услышали пыхтение под столом дежурного и смело шагнули вперед.

— Мы бы хотели подать заявление о краже, — твердо сказал норр Важерман, разглядывая худосочный зад дежурного, смотрящий в потолок. Остальную часть туловища не было видно.

— И о пропаже, — не менее твердо заявила Кая.

— Уже поздно. Приходите завтра, — послышался недовольный голос из-под стола.

Затем скрюченная фигура нехотя распрямилась, и посетителям явилось лицо с жидкими усиками над брюзгливо изогнутыми губами и глаза самого что ни на есть рыбьего оттенка.

— Норр Зирвер! — ахнула Кая.

— Зильвер! — взвился недавний знакомец Каи, непонятным для нее образом проделавший карьерный кульбит и превратившийся из помощника управляющего отеля в полицейского дежурного. Но затем девушка припомнила объявление в газете о том, что на летний период будут набираться помощники, не имеющие полицейского звания. Правда в том же объявлении говорилось о том, что занять должность они смогут после надлежащей проверки и прохождения подготовки. Кая и сама подумывала тогда об этой стезе, но невысокое жалованье государственного служащего охладило ее пыл.

— Норр Зильвер! — спокойно исправилась Кая и добавила: — Насколько я знаю, заявления от потерпевших принимаются круглосуточно. Об этом говорит закон.

Дагфин некоторое время побуравил ее глазами, недовольно пожевал губами и кивнул:

— Бланки на столе.

Кая обратила внимание на притулившийся в углу старый стол, бурая столешница которого была покрыта чернильными пятнами. На нем лежала стопка серой бумаги и стояла древняя чернильница. Над столом было пришпилен образец для заполнения бланка.