Шрифт:
Это было похоже на двух хирургов, оперирующих одного пациента с противоположных сторон стола — каждый тянет ткани в свою сторону, раздирая живую плоть между ними. Только здесь тканью была моя личность, а разрывающими силами — два устройства, претендующих на контроль над моим существом. Казалось, они говорили на одном языке, но вкладывали в слова совершенно разный смысл. И самое страшное — я уже не был уверен, какая из этих сил олицетворяла то, что я когда-то называл "собой". Был ли я тем, кто выполняет миссию, или тем, кто трансформируется? Тем, кто ищет, или тем, кто находит? Между этими версиями пролегала пропасть, готовая поглотить остатки моей идентичности.
[TM-?.SYNC/MAIN]: Внимание! Конфликт эфирных резонансов. Медальон генерирует противофазный сигнал.
[TM-?.SYNC/DEFENSE]: Ограничиваю доступ медальона к ядру сознания. Приоритет: сохранение автономии.
[TM-?.SYNC/ORIGIN]: [слабо, словно издалека] Вспомни... кем был... до всего этого...
[TM-?.SYNC/НАБЛЮДАТЕЛЬ]: [с отстранённым интересом] Интересно. Два устройства — якоря разных реальностей. Два мастера. Две цели.
[TM-?.SYNC/ALEX-PRIME]: Я ещё... Я всё ещё — это я? Или мы уже — не я?
Медальон внезапно вспыхнул золотистым светом. Через него прошёл сигнал, но не нежный голос Евы, а что-то механическое, анализирующее:
"...субъект демонстрирует нежелательную автономию... когнитивный поток НАБЛЮДАТЕЛЬ блокирует канал контроля... необходима немедленная коррекция траектории..."
Голос не был адресован мне — он обсуждал меня, как объект исследования. Холодная дрожь пробежала по спине, когда я осознал: всё это время то, что я принимал за связь с Евой, могло быть чем-то совершенно иным. В голосе был оттенок, который я не мог ни с чем сравнить — как будто за ним стояло что-то не-человеческое, использующее образ Евы как оболочку, интерфейс для общения с человеческим разумом. Почти математическая точность произношения, лишенная малейших естественных колебаний живого голоса, выдавала чужеродность источника.
[TM-?.SYNC/НАБЛЮДАТЕЛЬ]: Они видят через медальон. Наблюдают. Направляют. А теперь... они встревожены.
Я протянул руку и взял ладонь Миры в свою: — Пойдём вместе. Я не отпущу.
???????
// Визуальная проекция [?.2.SKT-03.1]
[ЭСКИЗ]: "Переход через границу: Алекс и Мира в противофазном свечении"
[ИСТОЧНИК]: [Личный архив Алекса Северова / визуальная память]
[СТАТУС]: Фиксация перед перекрёстком реальностей
Мира на мгновение замерла, её глаза расширились от удивления. Она взглянула на медальон, затем на линии TX-?, проступающие на моей коже, и наконец — прямо на мою грудь, словно пытаясь увидеть то, что скрыто под всеми этими слоями.
— Кто-то... следит за нами сквозь твою грудь, — прошептала она, едва слышно. — Я чувствую это. Но не знаю, кто из нас троих страшнее.
Её слова ударили меня, словно физический удар. Как она могла знать о третьем присутствии? О чём-то, что я сам лишь начал смутно осознавать?
Медальон на моей груди пульсировал, словно в безмолвном протесте, а TX-? усиливал свое свечение, как будто в противовес этому влиянию. Медальон на долю секунды потемнел, а затем вспыхнул с новой силой, но уже другим оттенком — более холодным, механическим.
[TM-?.SYNC/CORE]: Конфликт внешнего и внутреннего якорей достиг критической точки.
[TM-?.SYNC/НАБЛЮДАТЕЛЬ]: Выбор: чья реальность станет твоей? Той, кто направляет через медальон? Или той, которую ты создаёшь сам, шаг за шагом?
[TM-?.SYNC/НАБЛЮДАТЕЛЬ]: [с неожиданной резкостью] Ты пытаешься удержать две реальности, Алекс. Но только одна — твоя. Остальная — иллюзия, навязанная голосом, который ты когда-то полюбил. Ева использует этот медальон не для связи, а для контроля. Каждый раз, когда ты слышишь её, часть тебя переписывается.
[TM-?.SYNC/ALEX-PRIME]: [дрогнувшим голосом] Нет... Она не могла... Не она...
[TM-?.SYNC/НАБЛЮДАТЕЛЬ]: Труднее всего увидеть ложь в глазах того, кого любишь. Медальон — не якорь, спасающий тебя. Это цепь, тянущая на дно.
[TM-?.SYNC/SHADOW]: [едва различимо] ...мы не герои... мы выборки. ...клетки в их эксперименте...
В момент шага через границу слоёв я увидел странное видение: я сам стоял перед зеркалом, но моё отражение имело черты Серафима — эфирные крылья, глаза, горящие золотым огнём, искажённая структура тела.
Мы шагнули вперёд, и пространство вспыхнуло золотистым свечением.
И только потом — как послесвечение, как эхо перехода — тонкий золотистый луч пронзил пространство между слоями. Он длился лишь долю секунды, но в нём я увидел образ Джейми — моего сына, сидящего в странном кристаллическом кресле. Его глаза были закрыты, а вокруг головы пульсировало золотое свечение, формируя сложные узоры, удивительно похожие на структуру TX-? под моей кожей.