Голос доктора Мортимера — эхо-фрагмент, который я обрёл в Гнезде так давно — пытался пробиться сквозь слои новых сущностей, населявших теперь моё фрактальное сознание. Его ироничные интонации, его специфический научный сленг на мгновение вызвали странное чувство потери.

[?.ECHO/МОРТИМЕР]: ...опять... наобум... как в '67... нужно... проверить... структур...

[TM-?.SYNC/ALEX-PRIME]: Мортимер? Ты ещё...

[TM-?.SYNC/MAIN]: Предупреждение: фантомная активность мешает фрактальной интеграции. Изолирую устаревший резонанс.

[TM-?.SYNC/LOCK]: Запрет на повторную активацию: ?.ECHO/МОРТИМЕР [временной].

Голос исчез так же внезапно, как появился, подавленный более мощными когнитивными потоками TX-?. Я почувствовал странное сожаление — словно что-то важное, часть моего прошлого опыта, растворялась в новой архитектуре моего сознания. Старая версия меня, содержавшая Мортимера как часть своей структуры, уступала место новой, более фрактальной сущности.

— Ты слышишь их, — произнесла Ноат, внимательно наблюдая за моей реакцией. — Голоса прошлого. Эхо тех, кто был с тобой прежде. Разлом не просто изменяет нас — он заставляет выбирать, что сохранить, а что оставить позади.

— Ищи Пропавший Разлом, — продолжила она, и её голос стал тише, почти благоговейным. — Там, где Ева впервые встретила Древних. Там найдёшь ответы.

Не успел я осмыслить эти слова, как снаружи раздались тревожные крики. Стражники сообщали о приближении чего-то к городу.

Мира вбежала в зал, её обычно спокойное лицо было искажено страхом: — Преображённые. Десятки. Идут прямо сюда.

Я почувствовал тревожный импульс через TX-? — система обнаружила нечто знакомое и опасное приближающееся к нам. Медальон на моей груди внезапно похолодел, вызывая физический дискомфорт, словно отторгая что-то.

В моём сознании зародилась новая, беспокоящая мысль: что если все мои поиски — не моё собственное решение, а внушённая цель? Что если каждый мой шаг в Разломе был предопределён?

Хранители быстро организовали оборону. Древние механизмы защиты были активированы — кристаллические столбы по периметру города засветились, создавая эфирные барьеры золотистого цвета.

Мы с Мирой, следуя за Ноат, поднялись на оборонительную стену, чтобы увидеть приближающуюся угрозу.

Первая волна Преображённых появилась из тумана — люди с золотистыми глазами и телами, покрытыми светящимися символами. Они двигались синхронно, как части единого организма, в жутком молчании.

Внезапно медальон на моей груди вспыхнул и потемнел, словно втянув в себя отражённый свет от тел Преображённых. Я ощутил короткий импульс — не боли, но... отторжения. Словно медальон был как-то связан с эфирной технологией, из которой созданы Преображённые, и эта связь вызывала у него реакцию отвращения.

[TM-?.SYNC/WARNING]: Обнаружена совместимая эфирная сигнатура. Возможен резонанс систем. Рекомендуется дистанция.

[TM-?.SYNC/ALEX-PRIME]: Они похожи на меня. Тоже... изменённые. Но потерявшие себя.

Лидер Преображённых выступил вперёд. Его тело было трансформировано сильнее, чем у остальных — через полупрозрачную кожу просвечивали внутренние органы, заменённые эфирными конструкциями. Части его анатомии были не совсем человеческими, напоминая скорее инопланетную биологию.

— Освобождение! — закричал он, и его голос звучал странно многослойно, словно говорили десятки людей одновременно. — Эволюция! Серафим укажет путь!

Преображённые за его спиной повторили этот крик с идеальной синхронностью, создавая жуткий хор. Но затем произошло нечто неожиданное: один из них сбился с общего ритма. Его движения стали рваными, дёргаными, а в глазах появилось осмысленное выражение, отличное от безграничного энтузиазма остальных.

— Я... это... н-не правильно, — хрипел он, сопротивляясь невидимому контролю. — Мы думали... эволюция... но это стирание... Я больше не помню своего имени...

Другие Преображённые немедленно окружили его, насильно возвращая в строй и подавляя вспышку индивидуальности. Но я успел увидеть в его глазах настоящий ужас осознания — осознания того, что осталось от его человечности.

Ближайший ко мне Преображённый внезапно замер, заметив моё внимание. Его глаза, сияющие золотом, на долю секунды потускнели, и в них мелькнуло что-то почти человеческое.

— Выбор... всегда был, — прошептал он, достаточно тихо, чтобы его собратья не услышали. — Сначала... ты выбираешь сам. Потом... выбирают за тебя. А потом... забываешь, что когда-то был выбор.

Его взгляд скользнул по золотым линиям TX-?, проступающим на моей коже, затем по медальону.

— Ты... там, где был я... перед тем, как... перестал быть... — он с видимым усилием подбирал слова, — ...собой.

Прежде чем я успел ответить, его глаза снова вспыхнули ярким золотом, и он вернулся в строй Преображённых, потеряв тот проблеск осознанности, который на мгновение прорвался сквозь коллективное сознание.