– М-м-м, смысл. Насолить Отбросам? Показать, кто держит Овертаун? Заработать денег для банды? А сейчас мы зарабатываем для себя. Не нравится – отдавай свою долю, ты все равно только на стреме постоял.

– А если бы не стоял и тебя заметили?

От дороги Терри не отвлекается, но в его голосе отчетливо слышно раздражение. Волнуется котенок, как же. Сколько лет мы уже общаемся? Года три, не меньше – со времен гребаного пожара, в котором и сгорела моя прошлая жизнь. Чего мы только ни пробовали за это время: дружить, встречаться, просто трахаться время от времени. Не был бы Терри таким занудой, цены бы ему не было.

Не будь он таким занудой, от меня уже мокрого места не осталось бы.

– Кто ляпнул, что внедорожник пустой? Я, что ли? Так что умерь пыл, котенок, – ухмыляюсь я, намеренно выделяя голосом дурацкое прозвище. Оно бесило Терри еще в те жуткие несколько недель, когда мы встречались. Если это можно так назвать. – И соберись наконец. Через пару недель я планирую забраться в логово Бакстера, так что мне понадобится твоя помощь. В его хоромах уж точно не навесные замки, кто-то должен будет отключить сигналку и разобраться со всем тем дерьмом, что он у себя накрутил.

Пикап едва не вписывается в ближайший столб, когда Терри дает по тормозам. Меня бросает вперед, я успеваю вставить руки и упереться ладонями в бардачок, но все равно бьюсь лбом о поручень над дверью.

– Терри, блядь!

– Ты собралась лезть к Бакстеру? Сейчас, когда Отбросы держат весь Либерти-Сити и намереваются пойти дальше? Хотят бодаться с самим Змеем? У тебя крыша поехала? – Он оборачивается и с такой силой сжимает руль, что белеют костяшки пальцев. – Где ты и где Бакстер!

– Не нуди, Терри, – отмахиваюсь я, но внутри мгновенно вспыхивает раздражение. – Ты знал, что рано или поздно это случится. Этот урод мне жизнь сломал, а теперь я кое-что умею, так что…

– Что ты умеешь, мать твою? Двери вскрывать?! И твоя метка…

– Да знаю я, что от моей метки никакого толку! Но я и без метки с ним справлюсь, так что закрой рот и тащи нас обратно в Овертаун. Не хочешь идти со мной на дело – найду того, кто хочет. Понадобится, и к Змею обращусь.

Терри качает головой, еще несколько мгновений сверлит меня взглядом и поджимает губы, но не говорит больше ни слова. Выкручивает руль, и пикап наконец выезжает на шоссе. Обычно он, в отличие от большинства водителей в Майами, не лихачит, но сегодня его как подменили: выжимает педаль газа до упора, и мы мчимся вперед по пустынной дороге.

Унылые пейзажи Майами проносятся мимо, превращаясь в размытые цветные пятна. Остается позади Маленькая Гавана, а впереди маячат небольшие дома Овертауна. Серые, старые и все как один убогие. Жить там до тошноты задолбало, но другого дома у меня давно нет.

Благодаря гребаному Бакстеру.

Не может же Терри не понимать, почему я хочу испортить тому жизнь. Заказать его не хватит никаких денег, а вот обчистить и показать, что у девчонки, которую он не сумел сцапать три года назад, длинные руки – в самый раз. Уж воровать-то я за эти три года научилась как следует.

– Одну я тебя не отпущу, – говорит наконец Терри, когда пикап тормозит перед нашей каморкой в Овертауне. – Ты говорила с Гарольдом?

– Босс не развалится, если чего-то не узнает. И не вздумай разболтать, котенок, меня улицы не только воровать научили, – огрызаюсь я, хотя и знаю, что злюсь зря. Друг просто хочет помочь.

– Не зови меня так, – выплевывает он с отвращением. Сверкает бледно-зелеными глазами и выходит из машины.

До каморки мы добираемся молча, в воздухе висят десятки невысказанных слов: от оскорблений до упреков. Наверняка Терри хочется разнести и меня, и мой план, но силенок не хватает. Он всегда был простым и прямолинейным парнем, даже удивительно, как улицы не сожрали его за эти три года. Сильно умный, видать. Только и знает, как сидеть в обнимку с телефоном или старым ноутбуком, собранным из ворованных деталей.

А ведь стащила их я!

– У тебя хоть какой-то план есть? – кисло спрашивает он, привалившись к стене в коридоре. Сползает на пол и выхватывает из кармана телефон. Вот теперь-то наконец походит на старого доброго Терри.

– Кое-что получше, – улыбаюсь я довольно. В руках сверкает отмычка, я перекатываю ее между пальцами, как делаю всегда, когда волнуюсь – старая привычка, только раньше в руках у меня обычно были карандаши. Мне нравилось рисовать, а теперь я могу разве что граффити где-нибудь бахнуть. – План плана.

Терри стонет от отчаяния и разочарования, но его согласие и не нужно. Здесь все понятно и так: теперь он никуда от меня не денется, пойдет на пентхаус Бакстера как миленький. Может быть, даже поможет мне составить нормальный план.

У нас все получится. И Бакстер поплатится за все, что сотворил со мной три года назад.

– Твою мать, долго ты еще будешь копаться?

Стоять на крыше, на высоте тридцати этажей, – то еще удовольствие, и я сильнее натягиваю капюшон толстовки в попытках закрыть лицо от ветра. Сегодня тепло, но ветер здесь, наверху, просто беспощадная тварь. Поскорее бы уже расправиться с сигналкой и забраться внутрь пентхауса Бакстера.