— И как? — спросил ург с любопытством. Впрочем стоящий неподалёку Храбр хоть и молчал, но судя по горящим глазам также жаждал услышать ответ на озвученный Гхолом вопрос.

— Ерунда! — скривился К’ирсан, развеивая Топор. — Пустышка! Затрат на создание много, а эффективность хуже даже примитивной плети Нергала.

— Но зачем-то его ведь создали? — подал голос Храбр, которому кажется стало обидно то ли за Топор, то ли за неизвестного ему изобретателя заклинания.

— Да мархуз его знает зачем… Может в качестве оружия для каких-нибудь слабых Бестелесных, а может для того, чтобы было чем портить чужие колдовские фигуры. Далеко не у всех ведь в арсеналах чар есть магия на все случаи жизни, вот кто-то в меру своих способностей инструмент и создал…

Говорить, что Топор, как и было во сне, действительно идеально подходит на роль временного вместилища грубой Силы великих артефактов, К’ирсан не стал. Как и о том, что в ряде случаев сам пользовался подобными примитивными «игрушками», когда того требовали обстоятельства и возникала потребность. Это были вещи, рассказывать о которых остальным точно пока не следовало. Возможно с точки зрения соратников подобная скрытность выглядит не слишком красиво, но… ему ли сожалеть о маленьких тайнах при тех океанах лжи, что он нагородил за последние сорок лет, верно?

Кстати о лжи.

Начав философствовать, К’ирсан неожиданно поймал себя на мысли, что воспринимает показанную ему историю как грандиозную инсценировку. Не в глобальном смысле, нет. В деталях и частностях. У Кайфата всё дальше и дальше крепло ощущение, что подобно памяти Зелода, которую тому подменил «добрый друг», в его снах некий доброжелатель так же подсветил одни события, затенил другие, и в итоге всё настолько вывернули наизнанку, что реальная картина событий превратилась в нагромождение вранья и чужих фантазий.

Или… или Кайфат ошибается и всё дело в его охоте на таинственного кукловода, из-за которой он настолько погряз в интригах, что уже в принципе не способен доверять чему-либо? Да уж, вот ведь тоже вопрос из вопросов!

За размышлениями К’ирсан не заметил, как снова выпал из реальности, и потому до него не сразу дошло, что перед ним стоит Храбр и с неловким видом заглядывает в лицо.

— Чего?! — рыкнул он.

— О, командир! Ты не пугай так. Я уж решил ты перенапрягся и того, сомлел, — расплылся в улыбке Храбр, однако была она настолько не искренней, что Кайфат не выдержал:

— Без словоблудий! В действительности хотел чего?!

Да, получилось резковато, но… но какого мархуза?! Император они или не император! В конце концов может себе позволить толику сумасбродства.

— А… Да ничего особенного, — тут же замахал руками, явно передумавший общаться Храбр. — Я так, просто…

Однако его тут же сдал злорадно посмеивающийся Гхол.

— Домой он хочет! Домой! Об этом и попросить собирался.

— Да, хочу домой! И не вижу в этом ничего преступного, — моментально окрысился Молниеносный. После чего повернулся к К’ирсану и немного заискивающим тоном сказал: — Владыка, ну сам посуди, мы же уже всех своих изначальных целей достигли! — Он принялся загибать пальцы. — Ты взбодрился? Взбодрился, и ещё как! Это даже наш зелёный сморчок подтвердит! Двойник тебе больше не вредит? Не вредит, значит и держаться от него на расстоянии тоже не надо… Так может ну его, этот Фиор? А то я уже так по обществу дамочек соскучился, что скоро ург мне симпатичным покажется!

— Что-о?! — моментально вызверился до этого казавшийся спокойным гоблин.

— Понял! Согласен, глупо пошутил, — тотчас сдал назад Храбр, протестующе выставив перед собой ладони, но Гхола было уже не остановить. И на Молниеносного обрушился град ругательств тронутого за живого зеленошкурого.

Снова начался скандал, к которым К’ирсан уже настолько привык, что в его глазах их словно бы и не существовало. Зато ещё одно подтверждение того факта, что верный генерал со временем всё больше и больше напоминал Зелода из сна — не в деталях, а общим каким-то лихим настроем — вызвало неподдельный интерес. Тем более что походил Храбр не на того самовлюблённого болвана, который появился после воздействия ментального заклинания Грасса, а на исходного, ещё проявлявшего проблески разума. Того, каким он был перед визитом в храм знаний. Словно давний соратник вдруг получил непонятную стимуляцию, и теперь активно имитировал тысячелетия назад жившего владельца Великого артефакта.

И вот тут было над чем подумать, например, не развилась ли у К’ирсана паранойя и нет ли здесь обычного совпадения, связанного с его всё более глубоким знакомством с героями ночных мороков. Ругань же и споры… фи, да сколько их ещё было и сколько будет?!

— Храбр, Гхол! Хватит! — вернулся-таки к реальности Кайфат и, добившись тишины, продолжил: — Понимаю твою тягу к возвращению на Сардуор, но дальше мы всё же двинем в Фиор. Раз уж я вырвался на Грольд, то обязан довести начатое до конца.

Реакция спутников на его слова была ожидаемой. Верховный шаман сдержанно кивнул и отправился собирать вещи, что до Молниеносного, то он проявил себя во всей красе. Сначала сделал вид будто шокирован услышанным, затем изобразил на лице муку-мученическую и лишь в заключении попробовал выдать осмысленное возражение:

— Командир, ну как так-то?! Где мы и где Фиор?! При всём уважении, твоё величество, ты карту помнишь? Туда ж идти мархуз знает сколько… Замечу, не по мирным землям нашей империи, а по здешнему кошмару, где либо в грязи завязнешь, либо монстрам на обед попадёшь!