И голос его прозвучал у меня в голове.

Шаг – и под ногами уже не ковер из еловых игл, а деревянный пол. И темно, хоть глаз выколи. На тропе и то светлее, вроде как от лунного света.

– Не шевелитесь, - прошептал Влад.

На его ладони появился тусклый огонек. Он осветил лицо, и Влад поднес указательный палец к губам.

«И не шумите».

Влад передал мне узелок с куклой, на цыпочках подошел к двери, толкнул ее и посмотрел через щель. Удовлетворенно кивнув, дверь он закрыл и вернулся к нам.

– В коридоре никого, - сказал он шепотом. – Охрана обычно снаружи. Отец не любит, когда на этаже кто-то топчется.

– А это… - Я рискнула открыть рот.

– Личные палаты князя. Его библиотека.

Та самая? Где мы с Владом…

Я осмотрелась, едва огонек на ладони стал ярче. Так и есть, это то самое место.

– Комнаты Александра ниже этажом. И я не знаю точно, где спальня, - продолжил Влад. – Идем тихо, друг за другом, Балор замыкающий.

– Княжич, ты щиты ставить собираешься? – проворчал Балор.

– Тут ведовство не работает, - отозвался Влад. – Во всяком случае, обычное. Может, у тебя получится?

– Энергии жрет немерено, - признал Балор почти сразу. – А ее лучше для иного поберечь.

– Мы тут до утра торчать будем? – недовольно пробурчала Фрея. – Руки чешутся надрать кому-нибудь задницу!

Я поперхнулась воздухом. Не ожидала услышать такое… от принцессы.

От принцессы ли? Сейчас Фрея больше напоминала воительницу. Она облачилась в мужской костюм, волосы собрала в пучок на затылке, а в руках мерцал золотым сиянием… арбалет? Или все же принцесса, если вспомнить рыжеволосую Мериду. Правда, та носила с собой лук. И верным спутником ее был конь…

Я спохватилась, что думаю не о том. Надо сосредоточиться, от меня зависит успех нашей вылазки.

Темный коридор. Лестница. И снова коридор.

Никого. И это подозрительно. Но я сужу не по собственному опыту. Возможно, пустые коридоры в княжеских палатах – обычное дело. Ведь ночь, и все спят.

Не все.

Комнаты Влад проверял по очереди, и в третьей по счету наткнулся на слугу. Он принес чистые вещи из прачечной, раскладывал их в гардеробной. И, увидев нашу компанию, врос в пол и выпучил глаза. Влад даже рукой у него перед носом помахал. Похоже, убедиться хотел, что слуга жив.

– Я его долго не удержу, - прошипел Балор. – Усыпить или велеть отвести в спальню?

– В спальню, - кивнул Влад.

И слуга отвел. Двигался он, как кукла. А у меня волосы шевелились на голове. То есть, я и раньше понимала, что Балор силен, а теперь и вовсе… впечатлилась.

Можно сказать, до спальни Александра мы добрались почти без приключений. Возле огромной кровати горел ночник. И не с той стороны, где лежал княжич, а с другой.

Неужели получилось? Теперь бы разбудить его, не поднимая шума…

– Алекс.
– Влад тронул его за плечо. – Алекс, ты…

В комнате вспыхнул свет: яркий, ослепляющий. Я зажмурилась и услышала смех. Жуткий. Пробирающий до костей.

Вскрикнула Фрея. Выругался Влад, толкнул меня назад, задвигая за спину.

– Я знала, что вы придете, - проскрипел знакомый голос. – Вы вернулись, чтобы убить моего сына. И просчитались, я вам его не отдам.

Глаза привыкли к свету, но не было необходимости выглядывать из-за спины Влада, чтобы посмотреть, что происходит. Я и без этого поняла, что в кровати вместо Александра пряталась Великая Княгиня.

Ведьма, одержимая бесом. Хуже. Ведьма, уверенная, что мы пришли убивать.

Глава 50

в которой Владислав исполняет пророчество

Влад

Летящий в лицо стилет Влад остановил щитом, не задумываясь, что ведовать невозможно из-за подавителей. Сработали рефлексы, а потом пришло понимание какой-то неправильности. Ограничения сняты? Ведьмой? Или все же…

– Сла-а-адкий… ма-а-аль… шик, - пропела ведьма, споткнувшись на последнем слоге.

И руки к Владу потянула. Белые, холеные. С неестественно длинными пальцами.

Впрочем, Елизавета Павловна целиком выглядела неестественно. Она стояла у кровати, покачиваясь, одетая в черный саван. Темные с сединой волосы, спутанные, нечесаные, обрамляли белое, без единой кровинки, лицо. А во взгляде…

Вот по нему Влад и сообразил, что перед ним не Великая Княгиня, а бес, овладевший ее телом. В черных зрачках плясало адское пламя.

И черты лица менялись, будто проступало наружу другое – грубое, чешуйчатое.