— Нет, не можете! — заорал им вслед де Ангеляр. — Я еще не договорил!

Друзья вынуждено замерли у самой двери.

– Вам нужно переосмыслить свое отношение к жизни, — прокряхтел де Ангеляр. — Поглядите на других студентов, которые являются гордостью нашей академии, а не позорят ее. Вот, например, де Ляпен: и отличник в учебе, и человек, создающий исследовательские проекты на темы, не изучаемые в Академии, и в нравственно-религиозном плане он тоже не имеет ни каких нареканий. Вот с кого вы и должны брать пример!

Альберт, вспомнив красное припухшее лицо де Ляпена, прогуливающего занятия, широко улыбнулся, еле сдержав приступ смеха.

Лицо де Ангеляра покраснело от злости, и он язвительно проворчал:

— Вы считаете нас глупыми стариками, недостойными читать вам проповеди, но раз так, то вам нечего делать в нашей Академии. Чему мы сможем обучить таких при рожденных гениев?

— Я ничего не сделал, -попытался оправдаться Альберт. — Я лишь улыбнулся, вспомнив старую шутку.

Но профессор лишь усмехнулся:

— Ваши приказы об отчислении, судари.

Друзья попытались возразить, но де Ангеляр лишь еще раз усмехнулся и указал им рукой на дверь.

В этот момент дверь в кабинет распахнулась, и в нее, отпихнув студентов, вошел заместитель президента Академии профессор де Монцеарнели.

— Что мне говорят, из нашей Академии хотят выгнать одних из самых способных учеников?
– пробасил он с порога.

Де Ангеляр недовольно поморщился:

— Относительно этих двоих уже все решено, они нарушают нравственный порядок нашего учебного заведения.

— Никогда за ними подобного не замечал, — воскликнул де Монцеарнели, а затем, обратившись к студентам, добавил: — Выйдите на минутку в коридор, нам нужно поговорить с профессором.

Оказавшись в коридоре, Альберт из кармана брюк достал носовой платок, вытерев крупные капли пота, покрывшие его лицо.

— Хороший все-таки человек этот де Монцеарнели, -негромко произнес Филипп.

Альберт согласно кивнул головой:

— Но долго ли он еще проработает здесь? Тиран не любит таких. Умные и честные люди для него враги.

— Поэтому такие собаки, как Ангеляр, и сосут у нас кровь, — проворчал Филипп.

Из кабинета вышел профессор де Монцеарнели и, улыбнувшись студентам, показал рукой, что те могут войти.

Де Ангеляр, даже не взглянув на студентов, проворчал себе под нос:

— Да, я немного погорячился, вы остаетесь здесь учиться, но учтите, это в последний раз!

Друзья улыбнулись, видя его недовольное лицо.

После окончания последней лекции Альберт направился домой, с грустью глядя на то место, где тот располагался. Некогда цветущий проспект Мастеров был накрыт едким, режущим глаза синим дымом, выходящим из труб расположенного здесь аквоморового завода. Большая часть когда-то великих мастерских, изделия которых были известны по всему миру, были закрыты, грустно смотря заколоченными ставнями на валяющиеся кучи аквоморовых отходов.

Закашлявшись от едкого кислого запаха, Альберт вошел домой, подумав: «До чего бы ни дотронулся тиран, везде остаются лишь дымящиеся руины».

Он быстро проскользнул на второй этаж, собираясь переодеться, чтобы тут же отправиться на собрание в их Тайное место.

— Как день прошел? — окликнул вышедший из своего кабинета отец.

Альберт остановился, на секунду задумавшись над ответом, который бы удовлетворил родителей, и, усмехнувшись, произнес:

— Как обычно, в трудах и учении.

— Без знаний никуда, — вяло улыбнулся отец, а затем грустно добавил: -Вот и все, скоро не будет нашей мастерской.

— Все настолько плохо?

— Штраф за нарушение ремесленного устава, штраф за не уплату налога тридцатилетней давности, и еще десятки, появляющиеся из ниоткуда каждый день. Когда кто-то из друзей короля хочет забрать чужую собственность, все средства хороши.

За окном послышался стук и топот бегающих туда-сюда рабочих, готовящих площадку для постройки нового цеха Аквоморового завода.

— С несправедливостью нужно бороться, нельзя просто так сидеть, сложа руки! — ответил Альберт, подумав про напечатанные листовки, которые они вновь ночью будут расклеивать на улицах города.

«Рано или поздно, но тиран подавится украденным у людей золотом».

Отец усмехнулся:

— Так все же справедливо и законно, и даже при желании обвинить лорда де Гонеля не в чем. Ни он же нам штрафы выписывает, они лишь выписываются за наши вопиющие нарушения.

– Для них закон не писан, — фыркнул Альберт.