Занимал ли при этом Дорош какой-то серьезный пост среди запорожцев? Об этом можно судить по сумме выкупа – Янкель, по его собственным словам, заплатил за своего компаньона восемьсот цехинов.

«В апреле 1650 года в Москву прибыл беглый полоняник донской казак Михаил Петров. В 1646 году <…> попал в плен. Петрова опознали как войскового писаря… <…> турки <…> решили освободить его за выкуп в 2000 золотых…» [186]

Войсковой писарь – достаточно высокий ранг в иерархии любого казачества, будь то донцы (как в цитирующемся отрывке) или запорожцы. У запорожцев эта должность – третья по значению, после гетмана и кошевого атамана, ее можно приравнять к должности начальника штаба Войска Запорожского и одновременно министра иностранных дел.

Золотой – тот же цехин, пришедшая из Венеции золотая монета (другое название «дукат»), которой пользовались повсеместно, в том числе и на территории Речи Посполитой – Польско-Литовского государства, частью которого в первой половине XVII века была и Украина. Если в две тысячи оценили турки выкуп за войскового писаря, то восемьсот цехинов были вполне возможным выкупом за казачьего полковника, ранг которого был несколько ниже ранга войскового писаря.

К началу действия повести Дороша уже не было в живых. Бульба, по-видимому, тоже был полковником:

«Бульба по случаю приезда сыновей велел созвать всех сотников и весь полковой чин, кто только был налицо; и когда пришли двое из них и есаул Дмитро Товкач, старый его товарищ…»[187] [курсив мой. – Д.К.].

Отметим, что у запорожцев, в отличие, скажем, от донцов, чин есаула был выше чина полковника.

И Тарас Бульба, возможно, сменивший брата на должности полковника, спас Янкеля во время погрома и занял и тут место старшего брата. О погроме стоит тоже сказать несколько слов – хотя здесь я не оригинален:

«Разговор Тараса с кошевым атаманом в третьей главе – столкновение еще слабого, только устанавливающегося права с могучей удалью силы и воли: "Что, кошевой, пора бы погулять запорожцам?" – приступает Тарас и получает неожиданный отпор: "Негде погулять", – отвечал кошевой. – "Как негде? Можно пойти на Турещину или в Татарву". – "Не можно ни в Турещину, ни в Татарву, – хладнокровно растолковывает умница-кошевой. – Мы обещали султану мир". Но что Тарасу до обещаний? В дело идет обычная демагогия. "Да ведь он бусурмен: и Бог и священное писание велит бить бусурменов". Но кошевой не поддается на демагогию, и Тарас высказывает свои действительные мотивы: "Вот у меня два сына, оба молодые люди. Еще ни тот, ни другой не были на войне, а то говоришь – не имеем права". На кошевого и этот аргумент не действует, тогда Тарас высказывает свою последнюю правду: "Так на что же мы живем, на какого черта мы живем? Ты человек умный, тебя недаром выбрали в кошевые, растолкуй ты мне, на что мы живем?". В самом деле, если не воевать да грабить, так на что и жить?..».[188]

Сам же Тарас и спровоцировал погром. Елена Иваницкая права – все указывает на это, хотя автор прямо и не говорит. Но:

«В тот же час отправились несколько человек на противуположный берег Днепра, в войсковую скарбницу, где, в неприступных тайниках, под водою и в камышах, скрывалась войсковая казна и часть добытых у неприятеля оружий…»[189] [Курсив мой. – Д.К.]

И словно нарочно, после отплытия этих нескольких казаков, спустя короткое время случается, наконец, очень нужное Тарасу:

Дальше Янкель оказывается в обозе Тарасова полка, он торгует оружием и припасами. Откуда берет – не сказано, но сказано, что у Тараса – «свои телеги», под охраной его личной стражи.

«…В это время большой паром начал причаливать к берегу. Стоявшая на нем толпа людей еще издали махала руками. Это были козаки в оборванных свитках. Беспорядочный наряд – у многих ничего не было, кроме рубашки и коротенькой трубки в зубах, – показывал, что они или только что избегнули какой-нибудь беды, или же до того загулялись, что прогуляли все, что ни было на теле.

<…>

– А с чем приехали? – спросил кошевой, когда паром приворотил к берегу.

<…>

– С бедою! – кричал с парома приземистый козак.

<…>

– Такая пора теперь завелась, что уже церкви святые теперь не наши. <…> Теперь у жидов они на аренде. Если жиду вперед не заплатишь, то и обедни нельзя править. <…> И если рассобачий жид не положит значка нечистою своею рукою на святой пасхе, то и святить пасхи нельзя.

<…>

– Слушайте!.. еще не то расскажу: <…> жидовки шьют себе юбки из поповских риз…»[190]

По коммерческим делам своим Янкель проникает в осажденный запорожцами Дубно. И приносит он Тарасу весточку от Андрия не просто так. Став фактором-компаньоном полковника Тараса Бульбы, он и сыновьям его такой же компаньон отныне. И позже, когда приходится ему вести отчаявшегося полковника в Варшаву – ради последней встречи с обреченным, идущим на казнь сыном Остапом, – он исполняет просьбу отнюдь не случайного человека, даже не двусмысленного спасителя, а, опять-таки, своего коммерческого партнера.