— Очень интересно, — Вильгельм склонился над картой, изучая новую линию границы. — А можно задать вопрос, дорогой кузен? — Александр кивнул, тогда он продолжил, — а почему, собственно, Россия предлагает такое переустройство Польши, можно пояснить?

— Охотно, дорогой кузен, — Александр уселся в кресло, положил ногу на ногу и начал пояснять, — поляки в своей массе считают себя европейцами, а нас, русских, азиатами. Поэтому я пришел к твердому убеждению, что мы с ними никогда не уживемся в одном государстве. А вот немцы с австрийцами вполне способны это сделать. Как гласит одна русская поговорка — баба с возу, кобыле легче. Я объяснил наши побудительные мотивы, кузен, или еще что-то надо добавить?

— Ничего добавлять не надо, и так все предельно ясно, — отозвался Вильгельм, — теперь можно поговорить о деталях соглашения…

— Давай поговорим, — с готовностью откликнулся царь, — я в курсе, что Германия хочет получить побольше заморских территорий, называемых в просторечии колониями, так? Когда делили этот пирог, почти все забрали себе Англия с Францией, а немцам остались одни крохи, верно?

Вильгельм дважды ограничился кивком, а потом добавил:

— Вы тоже забрали себе очень неплохой кусочек этого пирога…

— Но дорогой Вилли, — парировал царь, — три четверти нашего кусочка — это дикий север и вечная мерзлота, вряд ли на такой пирог найдется много желающих. Так вот, Россия в принципе понимает устремления немецкой стороны и в принципе готова поддержать их… только не военным путем, а дипломатическим.

— Это тоже неплохо было бы включить в соглашение, — буркнул кайзер.

— Обязательно, дорогой кузен, — улыбнулся Александр, — но только в дополнительном секретном протоколе — зачем широкой общественности такие подробности.

— Согласен, — еще раз буркнул Вилли, — Германия с удовольствием получила бы новые колонии, но, к сожалению, все уже поделено и без большой войны тут не обойтись.

— Даю подсказку, Вилли, — опять улыбнулся во все 32 зуба царь, — у Испании есть две прекрасные колонии, одна называется Кубой, вторая Филиппинами. И в обеих колониях сейчас бунтуют мирные жители… более того, на них нацелились еще и Американские Штаты…

— Я понял ход твоих мыслей, — ответно улыбнулся кайзер, — надо помочь Испании с кубинским и филиппинским вопросами, а взамен кое-что получить от них — так?

— Верно… вы могли бы продать или к примеру сдать в аренду испанцам парочку своих броненосцев, у Германии же их сейчас полтора десятка?

— Это вместе с линейными крейсерами, — внес поправку Вильгельм, — но все равно мне твой ход мыслей нравится… помочь Испании и дать укорот Штатам… только ведь Англия с Францией не будут сидеть сложа руки и тоже захотят кусочек этого пирога.

— Об этом мы поговорим позднее, — заявил царь, — думаю, что тут тоже можно что-нибудь придумать. А тебе и Францу-Иосифу я предлагаю встретиться где-то через месяц, чтобы заключить эту большую сделку. К примеру, в Крыму — там и в декабре тепло.

— Надо подумать, дорогой Сани, — тоже перешел на более близкую форму общения кайзер, — хочу обсудить условия с доверенными лицами.

По морям, по волнам

Ничего особенно примечательного в Берлине, да и в Германии вообще больше не произошло, и на следующий день императорский поезд отправился, задымив своей трубой, в путешествие на север страны, в город Киль. Дорога была отнюдь не близкой, через Нойштадт, Шверин и Любек поезд тащился добрые сутки, рассекая равнинные пейзажи северной Германии.

— Удачная получилась поездка? — спросил за обедом Георгий у отца, — как думаешь? Если брать в целом…

— Думаю, что мы можем быть довольны результатами… кое-что, конечно, не вышло сделать, однако на этот предмет есть одна русская поговорка…

— Какая?

— Лучшее это враг хорошего. А хорошего у нас все же довольно много — одних картин французских импрессионистов набрали столько, что хватит на постройку парочки современных заводов… не сейчас, но через десять-пятнадцать лет точно. Кстати, насчет Ван Гога…

Царь достал свой блокнот и чиркнул там строчку на последней странице.

— Если я вдруг забуду, — обратился он к Георгию, — напомни мне дать распоряжение нашему послу в Париже, чтобы он занялся поиском и покупкой всего творчества Ван Гога, которое сумеет найти — это будет очень хорошее капиталовложение в будущее.

— А вот насчет поляков… — продолжил сын.

— Что насчет поляков? — не понял Александр.

— Такая мысль неожиданно пришла в голову — а с финнами мы как поступим? Ситуация же с ними один в один, как с Польшей, своя валюта, служба в армии только на территории региона, на границе с Россией своя таможня. Автономия широчайшая, даже календарь у них европейский, на две недели с нашим расходится. Да и недолюбливают нас финны ровно так же, как и поляки.