Вечером, пополнив запасы товара, которые изрядно поредели после удачного торгового дня, я написала Клэр, чтобы та не беспокоилась обо мне. Покинув лавку раньше обычного, я занесла письмо на почту, а после решила прогуляться по ярмарке, все еще оглушительно шумевшей на рыночной площади.

Купив в первой же палатке кулек с мелкими лесными орешками в карамели, я смешалась с толпой. Вначале смущали густые и неприятные запахи, царящие здесь, но постепенно я свыклась и перестала прикрывать плащом нижнюю часть лица. К палатке старой Сив выстроилась очередь, как и в таинственный «Зал Зазеркалья». Присматривая за кошельком, я потолкалась возле помоста, где выступали акробаты в пестрых трико, и дала монетку юной певице, что тоненьким голосом напевала народную балладу.

Меня притянула к себе палатка с иноземными благовониями. Здесь были специи, свечи, духи, притирания с резкими, терпкими нотами. Непривычные запахи были привлекательными, однако нижние нотки казались навязчивыми и отталкивали. Я никак не могла решить, хорош ли аромат предложенной торговцем эссенции, когда кто-то схватил меня сзади за плащ. Обернулась и с неудовольствием уставилась в желтоватый лик дядюшки Скуби.

— Тера! Вот так встреча!

Я моргнула, надеясь, что негодяй просто привиделся. Но нет, крючковатые пальцы, впившиеся в мое плечо, принадлежали единственному родственнику. Попыталась стряхнуть эти загребущие конечности, но торговец мехами держал крепко.

— А я давно за тобой слежу. Но, думал, обознался, — радостно сообщил лейр тэ’Скуби. Его тройной подбородок возбужденно колыхался.

Я склонила голову на бок, недоверчиво рассматривая купца. Никак не ожидала этой встречи, даже не вспоминала о его существовании, и вот поди ж ты!

— Дядюшка, а вы не боитесь, что я сдам вас страже, как разбойника, пытавшегося меня похитить?

— Ничего о том не ведаю, дитя, а доказательства у тебя есть?

Я всматривалась в водянистые глаза родственника, но не увидела ни сомнений, ни угрызений совести. Такая вот необычайная наглость, приправленная самоуверенностью.

— Чтобы выдвинуть обвинения против лейра и видного члена общества, пустых слов какой-то девчонки мало.

Вот же старый негодяй! И правда, тут мое слово — против его. Ладно, буду считать, что мы квиты, ведь я сама неплохо нагрела руки на продаже упряжки и экипажа.

— Ответь лучше, Тера, за что тебя разыскивают дознаватели?

— О чем вы?

— На днях ко мне явился сыщик. Расспрашивал о тебе и о твоем даре. Что ты натворила, признавайся?

Мне, наконец, удалось освободиться от дядюшкиной хватки, и я отступила на шаг.

— Ничего не творила, — постаралась, чтобы голос звучал спокойно и отстраненно. — В этом городе бдительная магическая инквизиция, всех пришлых магов проверяют весьма тщательно. Можете справиться в этом ведомстве, если есть вопросы.

Говоря так, я не рисковала. Вряд ли Скуби действительно пойдет к лорду-инквизитору за объяснениями. Купец как огня боится властей.

Тут старик что-то решил и вновь шагнул вперед, протягивая руку. Мне отступать было некуда — позади была лишь стенка балагана, увешанная нарядными веерами.

— Вот что, моя красавица, пойдем-ка, и расскажешь своему дядюшке, что ты тут поделываешь. Посидим вон там, под тентами. Если будешь милой, куплю тебе закуску.

Крючковатая лапа потянула меня в сторону распивочной Джека — столы и лавки, по случаю ярмарки были выставлены напротив сего сомнительного заведения. Ну нет, я с этим ворюгой уже сегодня виделась!

— Отпустите, не о чем нам говорить!

Дядя дернул меня на себя. Орешки посыпались из кулька и захрустели под каблуками. Я уперлась ногами, но подошвы туфель предательски заскользили по каменным плитам.

— Эй, отвали от девчонки, старый хрыч! — чей-то рычащий голос раздался у меня над ухом, и Скуби был отброшен замечательно точным ударом в челюсть. Это заставило пожилого купца неестественно прогнуться назад. Впрочем, последовавший удар в солнечное сплетение согнул лейра пополам. Судя по тому, как резво дядюшка скрылся в толпе, у него явно пропала охота к чему-либо принуждать юных племянниц.

Мой спаситель обернулся, и в мигающем свете балаганных огней я с изумлением узнала своего доброго приятеля. Но оборотень сейчас казался и выше ростом, и плечистее. А лицо — если только эту маску гнева со сверкающими зеленым огнем очами и удлинившимися острыми клыками можно назвать лицом…

— Джемми! — ахнула я и отшатнулась.

Пожалуй, только сейчас по-настоящему испугалась. Дядюшку, при всей его подлости, я не боюсь, а презираю. Но полуобернувшийся в животную ипостась приятель — всегда добрый и отзывчивый Джемми — напугал до дрожи. Я прижала руку ко рту, наблюдая, как боевая ярость отступает.

— Не бойся, Тера!

Через минуту симпатичное лицо оборотня стало прежним, знакомым. Зловещие огни в глазах сменились лукавыми искорками.

— Ох, я и не знала, что ты можешь быть настолько грозным!