— Какой еще чести? Ваш дядя обманом выманил у моего папы документы на владение! — возмутилась я.

Взгляд герцога вдруг смягчился.

— Ваш отец говорил вам это, Тера?

— Да, конечно. Он много раз рассказывал, как это было. Несправедливый и вероломный поступок.

Ли вдруг поднял руку и легко, почти невесомо провел по моим волосам. В глазах светилось что-то очень похожее на нежность. Что в последней фразе вызвало такую перемену? А дальше я услышала и вовсе неожиданное:

— Бедное, невинное дитя. Видят Светлые девы, не хочу разочаровывать, но, думаю, вам следует знать, что все это неправда. В бумагах дяди Лорана сохранились документы и в том числе письма барона, из которых вполне очевидно, что Гизетт был поставлен на кон против равнозначного заклада герцога, и проигран в кости. Никто Белвеста не неволил и не обманывал. Ваш отец отдал Гизетт так же, как перед этим проиграл все свое немаленькое состояние. К сожалению, такие случаи нередки, многие роды были разорены из-за пагубного азарта.

Каждое его слово болью отдавалось в сердце. Мне хотелось закричать или наброситься на Ли с кулаками. Доказать, что тот ошибается. Его ввели в заблуждения фальшивые документы, состряпанные Лораном дей’Хеллигом. Зачем папе обманывать меня? Неужели он хотел оправдаться за то, что я росла в убогой хибаре, где в дверь днем и ночью ломились кредиторы? Нет-нет, это неправда.

Но память услужливо подсовывала воспоминания из детства — обрывки разговоров и ссор родителей с непонятными словами вроде — игорный дом, ставка, промотался… Отец был игроком, всегда горевшим азартом. Он как-то поставил на кон свой единственный приличный камзол, а в другой раз — платье мамы. Притом игроком папа был удивительно несчастливым, и это лучшее подтверждение слов Ли.

— Вы покажете мне эти документы?

— Хоть сейчас.

В глазах молодого эйса светилась мягкая грусть.

Я решила, что не буду плакать при герцоге, хотя вскипевшие слезы нестерпимо жгли глаза. Однако меня вдруг приняли в тесные, жаркие объятия, и уткнувшись в дорогое сукно камзола, расшитого на груди серебристыми узорами, неожиданно для себя я дала волю сдерживаемым чувствам и разрыдалась, со всхлипами и вздрагивая всем телом. Не помню, случалось ли со мной такое ранее, но я топила грудь герцога в слезах, пока не почувствовала его теплое дыхание на своем лбу. Его губы коснулись моих волос, а затем и виска. И это невероятное и пронзительное ощущение вернуло меня в реальность.

«Эй, Тера, с чего ты так раскисла?»

Я выскользнула из рук Ли и отступила на шаг, вызывая ветерок, чтобы обдул мои мокрые щеки и глаза. Взглянув на герцога, ужаснулась при виде большого влажного пятна на светло-сером сукне и направила струю теплого воздуха на него.

— Простите, Ли, я не хотела.

— Пустяки. Так жаль, что я вас расстроил, но, поверьте, мне было чрезвычайно важно знать, что говорил вам отец. Думаю, со временем вы поймете, что и для вас лучше узнать правду.

— Не знаю, настанет ли такое время. В любом случае теперь ведь это неважно? Лоран дей’Хеллиг мертв, а к вам у меня и не было никаких претензий.

По лицу Ли пробежала тень, но он все же повторил:

— Теперь это неважно.

Интересно, что еще его гнетет? Чтобы разрядить обстановку, я улыбнулась и сделала попытку пошутить:

— Когда со временем захочу выкупить Гизетт у вас, придется предлагать справедливую цену с учетом замечательной глины в его недрах. Боюсь, такую сумму мне не скопить и за всю жизнь!

Лицо герцога просветлело. Он ответил мне в тон, изображая коварство:

— У меня, кажется, появился хороший козырь при обсуждении этой сделки. Кстати, — он извлек из подпространства сложенный пополам листок. — Моя сестрица передает вам список заказов. Она хотела отправить его с посыльным, но я был рад взять эту работу на себя.

— Право, неудобно затруднять вас, мой эйс.

Я взяла список заказов, но пока что не стала смотреть. Положив бумагу на прилавок, вновь повернулась к герцогу. От его смеющегося взгляда вернулось то смущение, что заставило меня прятаться в лавке.

— Что вы, Тера! Рад помочь, и, надеюсь, вы позволите мне, на правах родственника, разрешить ваши финансовые трудности?

«Ну вот еще!»

— Ни в коем случае, Ваша Светлость! Мне не требуется ничья поддержка.

В глазах Ли снова заискрились смешинки. Моя ладонь оказалась в плену, и не могу сказать, что это было неприятно, наоборот.

— Настоящая принцесса, — проговорил брюнет, и в его словах слышались восхищение и уважение, — гордая и независимая. Как мне убедить вас, Тера, что прекрасные феи должны отдыхать и развлекаться, хотя бы изредка?