Помявшись ещё несколько минут, гоняя в голове всякий бред, я понял, что оттягивать момент моего появления в своей квартире дальше некуда, и, тяжело выдохнув, открыл дверь.

— Привет, вкусненький! А ты долго.

Абсолютно трезвое лицо Мары смотрело на меня с задорным прищуром.

— Но как? — не въехал я.

— Как «что»? — переспросила Мара с улыбкой.

— Мне Ит сказал…

— Да, провести твоего духа было сложнее всего, пришлось даже пить эту гадость. — Мара натурально поморщилась. — С твоими этими …

— Собутыльниками, — подсказал я нужное слово.

— Ими, — кивнула Мара. — С ними было просто.

— Но зачем?

— А я должна была умереть с голоду? — Вопросом на вопрос ответила принцесса. — Или ты предпочёл бы, чтобы я грабила жителей твоего мира, отбирая у них еду?

— Нет, но как ты догадалась?

— Использовать твоих…

— Собутыльников, — снова подсказал я Маре так и не дающееся ей слово.

— Да так же, как и ты. Вышла. Нашла их в кустах. Сказала, что ты пропал. Потребовала налить. Фу, ну и гадость же они пьют. Заела не меньшей гадостью. Устроила скандал с небольшим мордобоем. Ну а дальше дело техники. Сами предложили, только бы я из дома не выходила.

— Значит, мои предположения про Третью мировую, были не так и беспочвенны, — прошептал я про себя.

— Что ты говоришь, вкусненький?

— Я говорю, Мара, ты прелесть.

— Я знаю, — просто подтвердила принцесса. — И нам пора домой.

— В смысле?

— Во всех, — улыбнулась Мара.

— Ну, во-первых, я дома. И готов этот дом разделить с тобой. А во-вторых, ты же сама говорила, что тебя там хотят убить, причём как-то использовать для этого меня. Поэтому мне дорога в твой мир заказана. Зачем рисковать? Да и тебе что там делать? Ждать, пока ваши предки найдут новый способ с вами разделаться?

Про свои злоключения в её мире и про ссылку я решил пока не рассказывать.

— Прости, вкусненький, но отсиживаться здесь я не буду. Да ты и сам посмотри: чем прятаться тут, не лучше ли попробовать разобраться в моём мире? Не такая уж моя мать и кровожадная.

Я обвёл взглядом свою ушарпанную квартиру. А ведь много лет она была мне родным домом. И я всегда радовался, что он у меня есть. Что я не потерял его ни при каких обстоятельствах и не пополнил ряды бомжей в подвалах и на теплотрассах. Но сейчас, в одночасье, этот мой дом мне стал чужим, противным и ненавистным. Как стала мне чужой, противной и ненавистной моя прежняя жизнь.

— А ты уверена, что справишься со своей матерью?

— Я уверенна, что там у нас есть будущее, — ответила принцесса.

— А Хлоя?

— Договоримся.

— И в моём мире можно жить по-другому.

— Тогда почему не жил?

Ответить на это мне было нечего. Можно было бы, конечно, придумать красивую историю, почему алкоголик стал алкоголиком, но в эти истории даже сами алкоголики не верят.

— Пойдём. — Мара протянула мне руку. — Что там с твоими шагами?

— Двадцать шагов с открытыми глазами, закрываешь, и двадцать шагов с закрытыми глазами. Главное, не обсчитаться и не открыть глаза.

— Вот и шагай. И не потеряй меня по дороге.

— И куда будем шагать? Сразу в твой замок или начнём с нейтральной территории?

— Я, конечно, понимаю, что произвожу впечатление полностью больной на всю голову, но начать с замка — это перебор даже для меня. Давай начнём, пожалуй, с гургутов. Осмотримся, а там решим, что делать. Да и с девчонками нужно переговорить. Вдруг они за это время чего полезного разведали.

— Особенно Хлоя, — не удержался я, вспомнив их последнюю стычку с Марой.

— Ну вспылила девушка, — хихикнула Мара. — С кем не бывает. Понять можно. Вот если бы твоя невеста с кем-нибудь…

— Я не её невеста! — перебил я Мару. — Тьфу ты! Я не её жених. И не её собственность, чтобы из-за меня устраивать гладиаторские бои.

— У нас матриарха-а-ат, — протянула Мара последнее слово и пощёлкала пальчиками. — Пора уже привыкнуть.

— А, знаешь что? Мне почему-то снова стала нравиться моя прежняя жизнь. А все матриархатчицы и матриархатчики пускай идут лесом, подальше от меня.

— Ладно, — быстро согласилась Мара. — Просто отправь меня домой и возвращайся к своим… этим…

— Собутыльникам.

— К ним, — кивнула принцесса.

— А я, между прочим, тебя спасать шёл. Мне Ит сказал, что ты спиваешься. Даже хотел тебя к матери отвести. Есть же в ней хоть что-то материнское? Не убила бы она своего ребёнка, тем более в таком состоянии.

Слова, а точнее эмоции, полились из меня нескончаемым потоком. Остановить их, наверное, не смогло бы ни одно существо этого мира, да и не этого тоже. Да, собственно говоря, никто и не старался. Мара лишь обняла мою голову, прижала к своей груди, и стала нежно поглаживать.