Вот, например, стоит скульптура конкретного цвета. Тебя спрашивают, какой это цвет. Затем обводят четверть круга вокруг этой скульптуры. Ты понимаешь, что она совершенно другого цвета. Да и изображает совсем не то. И масса других различных шоу, представлений, но я больше смотрел не на это. Для меня главным чудом было смотреть на улыбающихся родителей.

Я видел, что они счастливы как дети. Исполнилось одно из их мечтаний, которое они считали несбыточным. Не в силу того, что это дорого или им некогда. Это, конечно, да, но не суть. Главной причиной было то, что они бы в здравом уме сами просто никогда бы сюда не пришли, не потратили бы на это денег. Взрослая жизнь предполагает немного другие занятия.

Вот и всё. Еще я столкнулся с интересным явлением. Ко мне подходили люди и брали у меня автографы. Подходило, конечно, немного, но гораздо, гораздо больше людей смотрело на меня издалека, не решаясь подойти и заговорить.

Ещё бы. Думал я. Сначала объявили предателем империи, а затем — национальным героем. Конечно, таких людей надо опасаться. Вдруг они не совсем герои. Мать с отцом тоже замечали это отношение, но сейчас они были больше поглощены своими чувствами, поэтому особо не акцентировали на этом внимание.

И даже когда мы, перекусив в местном кафе, ехали назад, они делились друг с другом впечатлениями об аттракционах, о людях, даже о каком-то фокуснике, который показывал что-то невероятное, по их мнению.

Хохотали, вспоминая, как выглядели в кривых зеркалах. Одним словом, вели себя словно подростки.

«Ну и хорошо, — подумал я. Они ещё успеют насладиться этой жизнью».

Мы приехали за полчаса до прибытия наших друзей. Под чутким контролем моей матери заказали различные блюда. Она, конечно, рвалась что-то приготовить сама. Но я сказал:

— Нет, у нас будет слишком много народу, чтобы ты на всех готовила.

И действительно, мы прихватили с собой Мирру, и получалось, что нас должно быть девять человек, не считая Йонира, Рика, Моура, которого я тоже выпустил, потому что, ну, а чего он там будет один сидеть?

Элфин изъявил желание отдохнуть, но я думаю, он просто понимал, что в комнату в доме не поместится.

Я предложил ему побыть в пруду, и на это предложение пет резонно заметил, что в таком случае тут через полчаса будут все экстренные службы города, вызванные бдительными соседями. С чем я был склонен согласиться, но раздумывал о том, как легализовать Элфина в полном масштабе.

Однако ещё я в нём чувствовал нежелание меня покидать. Он настолько скучал по хозяину, что это превратилось в какой-то комплекс. Он просто не хотел меня покидать, хотел быть рядом, пусть и внутри кольца. Этого было достаточно, чтобы чувствовать моё к нему отношение.

А я был не против. Я сам ощущал, как он тянется ко мне, и понимал, что ему это очень важно.

Затем аккуратно представил маме и папе Роба. Они, конечно, с осторожностью познакомились с говорящей защитной жилеткой, но всё же смогли воспринять это достаточно серьёзно.

А затем приехали мои друзья, и дом наполнился шумными радостными голосами.

Лёха подошёл ко мне, крепко пожал руку и обнял.

— Дружище, — сказал он, — как я рад, что ты жив, как я рад тебя видеть!

— О, Алексей, и ты тут! — проговорила моя мама.

— Ой, Елизавета Павловна! — Лёха очнулся. — Здравствуйте, а вы-то тут с какими судьбами?

— Да вот, — ответила она, — сын позвал, мы и приехали.

— Отлично, — сказал Лёха.

Следом за ним шла Ника. Она не удержалась и всё-таки повисла у меня на шее.

— Ага, — сказал отец. — Три.

— Батя! — Я закатил глаза, но продолжать не стал. Пусть думает, что хочет.

— Ты живой, ты живой, — проговорила Ника и не удержала слёзы, которые побежали по её щекам двумя ручьями. — Я даже не знала, каким богам молиться, когда тебя объявили в розыск. Назначили награду за твою голову.

— Ну вообще-то, — сказал я, — таков был план.

— Ты мог бы как-то нас предупредить, — добавила она.

— Интересно, — проговорил я, — как бы я вас предупредил, когда вы в этот момент висели в пространственном пузыре.

— И то верно, — кивнула Ника. — Потом Мирра нам, конечно, что-то сказала, — она покосилась на девушку, стоявшую за моей спиной. — Но мы всё равно переживали, боялись за тебя, думали, что как бы чего не вышло.

— Всё оказалось нормально, — ответил я. — Ничего страшного не произошло.

Кевин просто пожал мне руку и сказал:

— Я рад, — после чего улыбнулся в бороду.

Он, наверное, мог сказать многое, но предпочёл не показывать эмоции при всех. Однако я чувствовал, что ему было комфортно в нашей компании. Да вообще всем в эту минуту было комфортно.