Эпиграф: гомункулус

Змеясь улыбкой мятой

Через стеклянный зной,

Монах иль черт рогатый

Склонился надо мной?

А я лежал, творенье

Его искусных рук,

Нанизывая звенья

Ужаснейшей из мук.

Чужие раны,

Чужая боль,

Чужие страны,

Чужая роль...

Он положил мне участь

Зачем-то быть — и я

Страдал от пытки жгучей

Чужого бытия.

И день качался зыбко

У моего лица

Стеклянною улыбкой

Безумного творца...

Чужие раны,

Чужая боль,

Чужие страны,

Чужая роль...

Пролог

15 мая 1610 года в Париже фанатик по имени Равальяк убил короля Франции Генриха IV Наваррского. Среди оплакивавших эту смерть был некто Мануэль де Пименталь, португальский эмигрант, друг и постоянный карточный партнер короля. Генрих однажды пошутил: «Я — король Франции, но, если картежникам понадобится свой король, им, безусловно, станете вы, Пименталь. Отдаю вам свой голос!» Настоящее имя этого несостоявшегося «короля картежников» было не Мануэль, а Исаак. Исаак бен-Жакар. Еврей, уроженец Лиссабона, он оставил родину, бывшую тогда частью Испанского королевства, не по своей воле.

После смерти Генриха ничто не удерживало Мануэля-Исаака в столице Франции. Он счел за благо покинуть Париж и отправиться в Амстердам налегке — с одной лишь колодой карт в кармане...

Карты. Тузы, короли...

Первоначально карточные короли изображали реально живших исторических деятелей: пиковый — царя Давида, трефовый — Александра Македонского, бубновый — Юлия Цезаря и червовый — Карла Великого (Шарлеманя).

Баллада о четырех королях

Хозяйка, ставь на стол четыре кварты.

На счастье прикоснусь к твоей руке.

Картежник Пименталь раскинет карты

В трактире, от Парижа вдалеке...

За окнами паршивая погода,

И стынет несогретая земля,

А у врагов — крапленая колода,

Но есть друзья — четыре короля!

Пиковый король — псалмопевец Давид,

Трефовый — суров Македонец на вид,

Бубновый — у Цезаря мощная длань,

Червовый король — Шарлемань.

Совсем недавно тучи стали ниже,

Совсем недавно всё пошло не так,

И Генриха Наваррского в Париже

Зарезал сумасшедший Равальяк.

Жизнь Пименталя развернулась круто,

И ни синицы нет, ни журавля.

Помогут ли в последнюю минуту

Ему друзья — четыре короля?

Пиковую арфу настроит Давид,

Трефовым копьем Александр пригрозит,

Бубновый штандарт держит Цезаря длань,

Червовый огонь — Шарлемань.

Пускай отныне недруги судачат,

Пускай враги твердят наперебой,

Что отвернулась от него удача,

Что был обманут Пименталь судьбой.

Прощай, Париж! Твои бордели, храмы

Оставит он, чтоб всё начать с нуля.

У Пименталя есть тузы и дамы,

Но главное — четыре короля!

Пиковую чашу поднимет Давид,

Трефовый лекиф Македонцу налит,

Бубновый ритон держит Цезаря длань,