Инквизитор в черной робе

Мерным голосом читает

Тяжкий смертный приговор:

«... Даниэль Леон, священник —

Иудействующий грешник,

В тайной ереси погрязший,

Был женою уличен.

После пытки и допроса,

Увещанья и прощенья

Милосердно отдается

Палачу сегодня он...

...Доктор Моисей Вергара —

Иудействующий грешник,

Из своей страны бежавший,

То ль в Неаполь, то ль в Милан.

Предстает в изображенье

Жалкой куклой из соломы,

Милосердно отдается

Палачу под барабан...

...Исраэль, торговец чаем,

Иудействующий грешник,

Не бежавший, но умерший,

Из могилы извлечен.

Предстает в изображенье

Жалкой куклой из соломы,

Милосердно отдается

Палачу — таков закон...»

...В беззаботном Амстердаме, на другом краю Европы

Мануэлю Пименталю улыбается фортуна.

Он купец, судовладелец, перед ним — прямые тропы.

У причала ждет приказа белопарусная шхуна.

Исаака бен-Жакара в Мануэле разодетом

Узнает купец Альфонсу за столом, в пикет играя.

«Исаак, ведь в Лиссабоне вас казнили прошлым летом!»

«Дон Альфонсо, я там не был. Козырь ваш, игра вторая!»

«...Бен-Жакар, судовладелец,

Иудействующий грешник,

От суда бежавший грешник,

То ль в Париж, то ль в Амстердам.

Предстает в изображенье

Жалкой куклой из соломы,

Милосердно отдается

Палачу — сей ветхий хлам...»

Возвращается под утро, как всегда, в игре — удача,

В кошельке звенят монеты, ум его — острее бритвы.

Он ложится спать веселым, но во сне едва не плачет:

Исааку снятся куклы, и подмостки, и молитвы.

На подмостках куклы стонут, их вот-вот поглотит пламя,

На него ж глядит сурово инквизитор на балконе...

...Спят купцы и мореходы ранним утром в Амстердаме,

И кому какое дело — что случилось в Лиссабоне.

После встречи с приезжим португальским купцом Альфонсу ду Пиррешу, после странного известия о «казни в изображении», Исаака бен-Жакара не оставляли тяжелые предчувствия.

Ему казалось, что кто-то следит за ним, что какой-то невидимый соглядатай всё чаще и чаще ходит за ним по пятам…

Но странно — ведь что такое казнь в изображении? Как сказал этот самый дон Альфонсу:

«...Казнь была в изображенье

Просто кукла из соломы,

В колпаке и балахоне,

Любо-дорого смотреть!

Там сожгли двенадцать кукол,

Вместо тех, что убежали

Или попросту успели

Так удачно умереть...»

Что за беда — сожгли мешок соломы?! Отчего же так тяжело об этом думать, Исаак? Отчего же стонешь ты по ночам, кого ты видишь в тяжких, выморочных снах? Что за видения, что за призраки мучают тебя — с тех самых пор?

Чертова серенада

Ни веселья, ни печали,

Темнота ли, теснота?

То ли черти укачали,

То ли просто — суета?