— Снимаете или купили? — непринужденно интересуется Чэн. Очень хочется ответить: «Не ваше дело!», но долг платежом красен, буду честной.

Хотя бы в вопросах недвижимости.

— Снимаю, конечно, с преподавательской зарплатой в Сейко даже комнату не купишь! — И пока Чэн не успевает задать сакраментальный вопрос: а как же ваши семейные деньги? — приглашаю к столу.

Аппетит у гостя и впрямь здоровый. Чэн ест много и с удовольствием, не забывая между делом рассматривать мою квартиру. Вместе с ним смотрю на нее свежим взглядом.

Как и многие девицы из «золотых семей», я посещала курсы дизайна интерьера. И представить не могла, что при оформлении своего будущего дома буду крайне ограничена не только в средствах, но и в метраже. Как же мама рыдала при первом и единственном посещении моего жилища! «Эби, бедная моя девочка, да тут и повернуться-то негде, не то чтобы жить! Давай я попрошу папу, он купит тебе миленькую квартирку рядом с твоей работой! Ах нет, в этом районе и выбрать-то нечего, легче всё снести и новое построить! Эби, ну не капризничай, поехали обратно домой!» В общем, чтобы сберечь матушкины нервы (а пуще всего свои), больше я ее к себе не приглашаю. Когда она вознамерилась помочь с обстановкой, пришлось тоже, хоть и с сожалением, отказаться — габариты моего жилища просто-напросто не соответствовали щедрому маминому размаху. Простую функциональную мебель я приобрела в магазинах средней руки, а все остальное выискивала на «блошиных» рынках, отдавала на реставрацию и расставляла… если не по фэн-шуй, то хотя бы чтобы глаз радовало. Правда, когда я, довольная, показываю снимки своей квартиры родительнице, та лишь тяжело вздыхает, качает головой и бесконечно повторяет: «Ах ты ж бедняжечка моя!»

Никто из бывших знакомых не поверит, но обустройство такого дома — для нищебродов по нашим обычным меркам, но очень приличного по меркам подавляющего большинства жителей Сейко — меня совершенно не напрягало и не унижало. Наоборот, спасало от лишних мыслей: я полностью погрузилась в неизведанный до того мир экономии, постоянного мониторинга скидок и купонов, жизни от зарплаты до зарплаты, дешевых и неприглядных, но сытных кафе по соседству, вечеринок в складчину и прогулок в ближайшем общественном парке. Правда, поначалу приходилось объяснять окружающим происхождение сумочек знаменитых брендов, обуви ручного пошива и одежды из лотосового шелка, зато теперь все усвоили, что это либо подарки моей богатой бездетной тетушки, либо очень качественная подделка под известные дома мод, нет, производителя ни за что не выдам, и не просите, самой мало!

Половину стен квартиры занимают книги: пускай весь мир переходит в цифру, я в этом вопросе (как, вероятно, и во многих других) старомодна: электронная книга для работы, бумажная — для удовольствия.

Пол в гостиной застелен старинным шелковым ковром — единственное, что я забрала из родного дома. Помню, как в детстве валялась на нем, разглядывая порхающих на красном фоне золотых фениксов. Пусть он слегка выцвел, но очень благородно; при разном освещении меняет оттенки, а в жаркие дни можно наслаждаться прохладой его шелка.

Есть еще один привет из прежней жизни — мои сумочки. Под них я заказала специальный стеллаж с подсветкой, отдельного помещения на такой маленькой площади, увы, не выделишь. изрекает глубокомысленное «вау!». Не уверена, что разглядывающий мою коллекцию Чэн вообще в курсе, чьи это логотипы. Сама-то я знаю их подлинную стоимость: каждую сумку впору страховать от хищения!

Гости у меня бывают редко, из прошлого, разумеется, никого; не хватает еще, чтобы за моей спиной злорадно жалели: «А вы знаете, в какой дыре живет сейчас наша Эбигейл Мейли? До чего она докатилась!» И вообще для давних знакомцев я давно и благополучно обретаюсь в другой стране; шансы встретиться с ними в таком районе практически нулевые.

Потому впечатления производить незачем, да и желания никакого нет. Но сейчас почему-то очень приятно услышать от постороннего мужчины: «Здорово вы все тут устроили, Эбигейл!»

— О! — Чэн легко поднимается с ковра и подходит к лилии на моем рабочем столе. — Вам что, студенты каждый день по цветочку дарят? Наверняка уже все клумбы рядом с универом оборвали!

— Это всё та же.

Не веря глазам, Чэн касается по-прежнему упругих цветочных лепестков.

— Да быть не может! Она же однодневка!

— Сама удивляюсь. — Подумав, добавляю наставительно: — Значит, подарок был сделан от души!

— А вот пионы обычно облетают очень быстро! — поспешно информирует Маркус и начинает хохотать одновременно со мной — чуть ли не впервые за все время знакомства я вижу его искреннюю улыбку. Ему идет.

Кстати, насчет пионов: сегодня мне слегка польстили, ведь белые пионы — символ юной, красивой, умной и талантливой девушки. А я уже не слишком молода, да и талантов никаких особо не наблюдается.

Разве что в коллекционировании срывающихся свадеб.

Вряд ли, конечно, Чэн изучал значение цветов специально; вероятнее всего, посоветовал продавец в магазине…

Внезапно вспоминаю.

— Вы говорили, что как-то видели меня в отцовском офисе. Уже знали меня в лицо? Откуда? Вы же пока еще не вели дела с нашей компанией… Так тщательно изучали нашу семью? Готовились?

Маркус чему-то усмехается.

— Изучал, но нет. Тогда — не знал. Просто спросил, кто вы, у секретаря вашего батюшки.