Арден замер, чувствуя, как его мысли начинают путаться. Он попытался собрать все, что знал о душе, все те идеи, которые слышал в убежище, от Кайроса, от других учеников. Его голос прозвучал сбивчиво, будто он боялся ошибиться:

— Душа… она бессмертна. После смерти тела она отправляется либо в рай, либо в ад. В зависимости от того, как человек жил. Есть баланс… равновесие между добром и злом. А те, кто находится посередине… их забирает Равновесие. Они становятся воинами… как я…

Он говорил быстро, словно пытаясь убедить не только Каэлиона, но и самого себя. Но внезапно его голос оборвался. В голове вспыхнули воспоминания о разговоре Кайроса и Эквилиса. О жатве, о планах уничтожения, о том, что добро и зло — всего лишь стороны одной монеты. Арден замолчал, его лицо побледнело, а глаза наполнились ужасом.

— Я… я не знаю, — прошептал он, опустив голову. — Все, во что я верил… это ложь?

Каэлион помолчал несколько секунд, давая Ардену время осмыслить свои слова. Затем продолжил:

— Нет, не ложь. Просто правда намного сложнее, чем ты думаешь…

— Страшнее, — добавил Каэлион спустя мгновение, его голос звучал мягко, но в нем чувствовалась тяжесть, словно он говорил о чем-то, что выходило за пределы человеческого понимания. — Я постараюсь тебе все подробно рассказать и ответить на все твои вопросы. Но тебе нужно запастись терпением. Ты много не знаешь, и многое нужно пояснить...

Арден кивнул, хотя его мысли все еще метались, как загнанные звери. Он пытался сосредоточиться, но каждое новое слово Каэлиона будто открывало перед ним новые двери, за которыми скрывались еще более сложные и пугающие тайны.

— Для начала… не пугайся, — произнес Каэлион, и в его голосе прозвучала легкая усмешка.

Внезапно перед удивленным Арденом появилось облачко фиолетового тумана. Оно медленно закручивалось, словно живое существо, и постепенно начало обретать форму. Через несколько секунд перед ним сидел полупрозрачный мужчина лет сорока. Его фигура была крепкой, жилистой, а лицо гладко выбритым. Он сидел напротив Ардена, скрестив ноги, и с легкой улыбкой смотрел на него. Его глаза светились мягким голубоватым светом, который отражался в кристаллах на стенах пещеры.

Арден опешил. Он смотрел на эту фигуру, не веря своим глазам. Это был не призрак, не дух — это было что-то другое, что-то большее. Наконец, он нашел в себе силы задать вопрос:

— Ты… дух Каэлиона?

— Нет, — ответил Каэлион, и его улыбка стала чуть шире. — То, что ты видишь… моя проекция.

Арден не понимающе посмотрел на него. Его брови сошлись на переносице, а губы слегка приоткрылись, словно он хотел что-то сказать, но не мог подобрать слов.

— Проекция… это… знаешь, ты постоянно сталкиваешься с проекциями в этой жизни, — продолжил Каэлион, его голос звучал терпеливо, словно он объяснял что-то ребенку. — Например, тень, которую отбрасывают деревья, это тоже своего рода проекция. И то, что ты видишь сейчас, моя проекция. О том, кто я сейчас и где конкретно нахожусь, я расскажу тебе позже.

Арден молчал, пытаясь осмыслить услышанное. Он смотрел на полупрозрачную фигуру перед собой, которая казалась одновременно реальной и призрачной. Ее движения были плавными, а выражение лица — доброжелательным, но в глубине глаз читалась древняя мудрость и усталость.

Каэлион сидел напротив Ардена, его полупрозрачная фигура мягко светилась в голубоватом свете кристаллов. Он слегка наклонился вперед, словно готовясь к долгому разговору, и начал говорить простыми словами, будто объяснял ребенку устройство мира.

— Всё, что ты видишь вокруг себя — деревья, камни, воздух, даже ты сам — состоит из мельчайших частиц. Представь их как крошечные кирпичики, из которых построено всё сущее. Эти частицы движутся, сталкиваются, соединяются друг с другом, создавая то, что мы называем материей.

Арден внимательно слушал, его взгляд был прикован к Каэлиону. Он никогда раньше не задумывался о мире таким образом. Для него всё было просто: земля под ногами, небо над головой, лес вокруг. Но теперь он начинал понимать, что за этой простотой скрывается нечто гораздо большее.

— Мир, в котором ты живешь, — продолжил Каэлион, — образовался миллиарды лет назад из одного огромного взрыва. Мы называем это Большим Взрывом. В тот момент вся материя, энергия и даже само пространство появились из одной точки. Сначала это была лишь раскаленная масса газа, которая постепенно начала остывать и сжиматься под действием силы тяготения. Из этих газовых облаков сформировались звезды, планеты… и ваша Земля.

Арден невольно поднял голову, словно пытаясь представить себе этот процесс. Его воображение рисовало огромное облако, которое медленно превращается в шар, а затем покрывается коркой, водой и, наконец, жизнью.

— Земля — это шар, планета, которая вращается вокруг звезды, которую вы называете Солнцем. А звезды — это огромные шары горящего газа, которые светят благодаря ядерным реакциям внутри них. Когда они умирают, они либо становятся черными дырами, либо рассыпаются на части, создавая новые облака материи для новых миров.

Каэлион сделал паузу, давая Ардену время осмыслить услышанное. Затем его голос стал чуть серьезнее:

— Но самое важное, что нужно понять, — это энтропия. Это степень хаоса и беспорядка во Вселенной. После Большого Взрыва Вселенная начала постепенно остывать и угасать. Энергия рассеивается, звезды гаснут, материя становится все менее активной. Это естественный процесс, который невозможно остановить.