Тысячи, миллионы душ, которые должны были стать частью жатвы, внезапно получили шанс. Шанс остаться. Шанс продолжить движение. Шанс жить, пусть и в ином виде.

Это был не просто акт милосердия. Это был акт возвращения порядка.

Арден закрыл глаза. На его лице мелькнуло что-то вроде улыбки. Почти благодарности. Но он не сказал об этом вслух.

Когда он снова открыл глаза, они встретились с глазами Михаила.

— Теперь можно говорить, — произнёс Арден. — О том, как спасти вашу реальность… и мою планету.

Самые могущественные существа галактики — демоны, ангелы, древние хранители знаний и воины, чьи имена были написаны в звёздном свете — стояли неподвижно. Их головы были слегка склонены, не от покорности, нет, скорее — от внимания. Они внимали.

Арден говорил тихо, ровно, почти шепотом, но каждое его слово находило отклик в их сознании. Он не повышал голос, не угрожал, не командовал. Он просто говорил, и они слушали. Слушали как пророчество, которое ещё не обрело формы, но уже было начертано в самом пространстве.

Лилит стояла чуть поодаль, в тени скалы, будто не желая быть замеченной. Её глаза следили за юношей, который больше не был мальчиком. Она видела в нём странное сочетание — он был одновременно ребёнком, лишённым детства, и стариком, который знал слишком много. В её душе, где-то глубоко, мелькнуло нечто необычное для демоницы. Что-то вроде жалости. Сострадания. Но это чувство так же быстро исчезло, едва успев зародиться. Привычная холодность вернулась на место. Лилит знала, что эмоции — это слабость. А она не позволяла себе быть слабой.

— Подготовить транспортный беспилотный корабль! — раздался голос Баала, резкий и требовательный, выводя её из задумчивости.

Без лишних вопросов Лилит выполнила приказ. Её голос зазвучал по интеркому, чёткий, точный, без пауз и колебаний. Команды летели по каналам связи, пробуждая спящие системы, активируя забытые протоколы. Через полчаса всё было готово. Точно так, как должно быть.

Неподалёку от них медленно и плавно опустилась транспортировочная капсула. Это была не просто машина — она была создана для одного: доставить Ардена на орбиту, к большему кораблю, который понесёт его с околосветовой скоростью навстречу Аммут.

Этот корабль не был обитаемым. Никто из живых существ не мог выдержать релятивистский разгон, не подвергаясь распаду сознания и тела. Только необитаемые транспортные корабли использовались для таких перелётов. Но Арден, казалось, не испытывал ни малейшего беспокойства. Его лицо оставалось спокойным, даже когда он осмотрел капсулу, словно оценивая её возможности.

Когда Лилит открыла дверь капсулы, она встала рядом, терпеливо ожидая. Она не стала прощаться. Не стала говорить какие-то высокопарные слова. Но когда Арден проходил мимо, его ухо обожгло горячее дыхание Лилит и её шёпот:

— Не обмани их доверия... Или я тебя найду!

Его взгляд скользнул на секунду вниз, на неё, и в уголках его губ появилась легкая улыбка. Не насмешливая, не презрительная, а почти ласковая.

— Не сомневаюсь, — ответил он, и в этот момент Лилит ощутила нечто странное. Она, повелительница теней, воительница, чья красота была смертельно опасной, внезапно почувствовала себя маленькой девочкой, которая стоит перед мудрым учителем, которого нельзя обмануть.

— Всё будет хорошо, — добавил он, прежде чем шагнуть внутрь капсулы.

Лилит молча кивнула, хотя сама мысленно отметила, что не верит в хорошие концы. Ни в одном мире. Особенно в этом.

— Удачи, Маг, — произнесла она вслух, когда дверь мягко закрылась за Арденом, будто вдохнувшийся водоворот, уводящий героя в безвестность.

Воздух вокруг стал плотнее. Где-то высоко над долиной, в стратосфере, запускались двигатели. Капсула вздрогнула, как живое существо, и начала медленно подниматься, оставляя за собой лишь след светящихся частиц.

Одинокий мальчик, ставший волновым объектом, направлялся навстречу судьбе, которую никто не мог предугадать.

А внизу, среди собравшихся, повисло тяжёлое молчание.

Только Малтаэль нарушил его, спустя несколько мгновений:

— Теперь всё зависит от него.

Арден стоял в капитанской рубке транспортного корабля — или, вернее, сидел. Его поза была расслабленной, но взгляд неотрывно следил за показаниями приборов, мерцающими на множестве экранов, усеявших стены и потолок помещения. Рубка была просторной, почти как зал совета, но без излишней роскоши. Здесь царила атмосфера древности, функциональности и страха перед скоростью, которую этот корабль мог развить.