Другие вселенные существуют. Множество. Бесконечно много. И эта — не первая. Не вторая. Не самая важная. Для кремниевых она была лишь одной из многих.

И да — законы физики везде примерно одинаковы. Просто их больше. Существует слой, где квантовая неопределённость начинает работать на макроуровне. Где материя может быть одновременно везде и нигде. Где время нелинейно, а пространство — условно.

И эти существа, кремниевые, подошли к пониманию этого ближе, чем кто бы то ни был.

Очень интересно, подумал Арден. Их флот действительно летит. Но не сюда. Он уходит. Удаляется с немыслимой скоростью. Потому что двум эмиссарам не удалось выполнить миссию.

Ракшасан.

Он вспомнил, как во время своих странствий Ракшасан, по своей воле или по воле судьбы, лишил жизни этих каменных созданий. Как их скафандры разрушились, а сами они оказались заперты в системе корабля, лишены тел, но сохранив воспоминания. И вот теперь эти воспоминания влились в него.

А Ракшасан тоже мёртв.

Его память уже часть Ардена.

Задира, который хотел стать больше, чем был, стал жертвой системы, которую не понимал. И теперь его опыт тоже был здесь.

Арден улыбнулся.

Теперь он понимал, куда именно бежит кремниевая жизнь.

Они бегут потому, что знают: Ангурах уже рядом.

Эта вселенная обречена.

Чья-то рука покинула его плечо.

— Пора возвращаться, — произнёс голос незнакомца, и Арден почувствовал, как реальность вокруг него сжимается, как будто он снова становится материальным.

Слова повисли в воздухе.

Но вопрос остался:

Кто ты такой?

Арден очнулся в капитанском кресле. Он не помнил, как потерял сознание — ни боли, ни мрака, ни тьмы. Просто... мгновение он был погружён в информационный шторм, а в следующее уже сидел на месте, словно его аккуратно вернули обратно.

Напротив него, за пультом управления, на непривычно простом стуле, будто специально для этой встречи принесённом из другого времени или мира, сидел незнакомец. Тот самый, чья рука остановила хаос знаний.

Арден посмотрел на него внимательно. Его разум ещё перерабатывал информацию, но что-то внутри щёлкнуло, соединилось в одно целое, и он понял. Осколки правды сложились в имя, которое не произносили всерьёз даже демоны.

— Ангурах… — прошептал он, не отводя взгляда.

Незнакомец утвердительно кивнул, не возражая. В его глазах — всё так же бездонная чернота, зрачки, поглотившие радужную оболочку, — проскользнула едва заметная насмешка.

— Эти трусы называют меня так, — сказал он спокойно. — Я не против. Звучит красиво.

В его голосе не было злости. Не было ярости древнего разрушителя миров. Только лёгкая ирония. Словно он находил этих созданий, бегущих от него, почти трогательными.

— Вы выглядите очень по-человечески, — Арден говорил с должным почтением, но в его голосе сквозило любопытство. Он чувствовал, что перед ним не просто гость. Это был первый.

— Этот образ — всего лишь проекция в твоё сознание, — ответил Ангурах, чуть склонив голову набок. — Я не здесь. Я очень далеко. Или, может быть, везде сразу. Для тебя это пока не важно.

Арден замер, ощущая, как мысль начинает раскручивать новые спирали понимания. Но он не спешил задавать глупые вопросы. Только один, который казался ему ключевым:

— Насколько правдиво то, что я теперь знаю о Вас?

Ангурах улыбнулся. Улыбка была медленной, почти философской. Он провёл пальцами по подлокотнику кресла, и тот, к удивлению Ардена, начал менять форму, как будто сам корабль реагировал на присутствие этого существа.

— В какой-то мере я действительно сингулярность между вселенными, — ответил он. — Но всё немного сложнее, чем представляют себе эти дети. Они пытаются объяснить меня через свои модели, свои теории. Как если бы муравей пытался описать законы термоядерного синтеза. Мило. Но бесполезно.

Арден кивнул, хотя внутри него всё ещё клубилась дрожь. Он вспомнил слова кремниевых, их описание того, что представляет собой Ангурах. То чувство холода. Тишины. Отсутствия надежды.

— Твой приход обычно означает конец мира, — тихо сказал он, его голос был осторожным, почти благоговейным. — Начало конца.

Новые знания ещё бурлили в его сознании, но одно стало ясно окончательно: противостоять этому существу — невозможно.

Ангурах слегка наклонил голову, словно рассматривая его.