Арден не дрогнул. Он сидел в капитанском кресле, его лицо оставалось спокойным, почти задумчивым.

— Ну… Для начала скажите, кто вы на самом деле, — произнёс он. — И насколько я могу вам доверять…

— В общих чертах вы уже получили достоверную информацию, — ответил один из фантомов. — И касательно вас и ваших миров…

— Аммут — не ваша главная проблема, — продолжил второй. — Учитывая ту дыру в энтропии, которую вы успели сделать… И суммируя эффект от Аммут, которая уже не один мир поглотила… Ваша вселенная имеет все шансы привлечь внимание Ангураха.

— Ангурах? — переспросил Арден. — Кто это?

— Это живая сингулярность между измерениями, — ответил фантом. — Его природа настолько древняя и чуждая, что её невозможно понять. Он существует вне времени, вне пространства и причинности. Он — одновременно начало и конец всех вещей.

Фантом сделал паузу, будто давая Ардену время осмыслить.

— Его форма полностью невообразима для человеческого разума. Те, кто оказывается достаточно близко к нему, испытывают чувство, будто их душа медленно растворяется в бесконечной пустоте. Он не говорит. Он ощущается. Это чувство глубокого холода, тишины и полного отсутствия надежды. Присутствие Ангураха вызывает не просто страх. Это первобытный ужас, который пробуждает самые древние инстинкты выживания. Даже старейшие цивилизации, чей возраст превышает миллиард лет, не могут смотреть на него без трепета. Они знают: любое взаимодействие с Ангурахом обречено на провал. Поэтому они делают всё возможное, чтобы остаться вне его внимания.

Арден почувствовал, как внутри него напряглось всё существо. Это было больше, чем предупреждение. Это было знамение.

— Дыры в энтропии тянут Ангураха, — продолжил фантом. — Поэтому задача флота, который движется в этом направлении, — запустить бурю цепных реакций и максимально поднять уровень энтропии в этой части Вселенной. Возможно, нам удастся скрыть этот разрыв.

— Выражаясь простым языком, — сказал Арден, его голос стал твёрже, — вы хотите произвести серию взрывов галактического масштаба, чтобы разогнать энтропию?

Фантомы кивнули.

— И ваши собратья уже направляются к нам?

Они снова кивнули.

— Как быстро они доберутся до нас? — спросил Арден, но на этот раз фантомы замолчали. Молчание стало ответом.

— И добровольно вы вливаться в мою волновую структуру и делиться знаниями не хотите?

Фантомы отрицательно покачали тем, что могло бы считаться головой.

Повисла пауза. Тишина в рубке была такой плотной, что казалось, будто сам корабль слушает этот диалог.

Но внезапно, за спиной Ардена, раздался новый голос.

— Почему не хотят? — произнёс он. Глубокий, мужской, но не принадлежавший ни одному из тех, кто был здесь.

— Очень хотят. И вольются. Сейчас.

Арден резко обернулся. За его спиной, словно возникший из пустоты, стоял мужчина. Не демон, не ангел, не фантом и не проекция Каэлиона. Это было что-то новое.

Он был подтянутым, среднего роста, с аккуратной бородкой, которая придавала ему вид ученого или старого наставника. Его возраст определить точно было невозможно — казалось, он колеблется между тридцатью и шестьюдесятью годами. Но главное было в его глазах. Они были абсолютно черными. Не просто темными, а такими, будто зрачки занимали всё пространство радужки. В них не отражалось ничего. Ни света, ни мыслей. Только глубокая, бездонная тьма.

— Вы кто? — удивлённо спросил Арден, его рука невольно потянулась к мечу. Он не чувствовал угрозы, но интуиция подсказывала — это не простой гость. И не человек. Нет. Это нечто другое. Что-то древнее. Или что-то слишком новое, чтобы понимать сразу.

— Скоро узнаешь, — ответил незнакомец, почти ласково, но в его голосе читалась напряжённость. — Только немного освойся с потоком информации от этой парочки.

Он повернулся к фантомам кремниевых, которые до сих пор мерцали перед терминалом, их холодные бело-голубые глаза следили за происходящим.

— Ну? — строго произнёс он. — Вы с ним… или ко мне?

Фантом Каэлиона дрогнул и исчез. Его голос больше не раздавался в голове Ардена. А два кремниевых существа тоже пропали внезапно. Исчезли, как будто их выключили.

И тогда на Ардена обрушилось.

Не удар. Не взрыв.

Информация.

Это было не просто знание. Это был вал бесконечного информационного цунами. Каждый кусочек данных был острым, как игла, и плотным, как металл. Он врезался в его сознание, кружа, взмывая, пронзая. Новые понятия. Забытые законы. Структуры, о которых никто на Земле даже не догадывался.

Паники не было. Ни боли. Но осознать этот поток было невозможно. Он был слишком большим.

Внезапно чья-то сильная рука опустилась на его плечо. Тронула — и всё изменилось.

Буря внутри него замедлилась. Превратилась в мощный, но управляемый поток. Информация, которая только что могла разорвать его разум на части, теперь складывалась в единую картину.

Картина мира.

Настоящая картина.

Кремниевая жизнь — не просто древняя раса. Её возраст не четыре миллиарда лет, как они говорили раньше. Он равен шестидесяти. Шестьдесят миллиардов лет. Они помнили времена, когда вселенная была молодой, и её законы ещё не окончательно сформировались.