Байрам закрыл глаза, а когда через мгновение открыл их, то взору представилась странная метаморфоза: сквозь абрис гигантского беркута проглянуло земноподобное существо с довольно приятными чертами крупного лица. И исчезло. А "беркуты" стремительно подбежали к самолету, подхватили его и понесли куда-то.

2

Слейтону не давала покоя мысль о том, что Толимак вряд ли он теперь увидит. Во всем виноват этот проклятый сигнал. "И дернул же меня черт сообщить о нем Байраму! Кто торопил?.." Конечно, если они благополучно вернутся на Землю, их ждет слава первооткрывателей внеземной цивилизации. Наверно, сообщение "Гагарина" о дешифровке чужого послания уже достигло Орбитального, и теперь все газеты, телевидение и радио упоминают его, Слейтона, имя. Его фотографии и видеопортреты занимают первые полосы и первые экраны.

Но от славы проку немного. Ему больше по душе другие ценности — более, так сказать, осязаемые.

Слейтон тяжело вздохнул, перевел корабль на киборг-пилота, сорвал с головы шлемофон и стал шагать по рубке. До назначенного Байрамом срока оставалось не более двенадцати часов. Если он не вернется в течение этого времени, у меня будут развязаны руки, подумал Слейтон. И я смогу немедленно повернуть корабль к Земле. Точнее — возьму курс на Толимак. Можно будет, введя жесткую экономию, обойтись имеющимися запасами топлива и продовольствия. Да и численность экипажа сразу уменьшается на двадцать пять процентов! А может, и на все пятьдесят — ведь и от Патриса нет никаких вестей. Да, но Патрис очень нужен. Только он способен отыскать на Толимаке те залежи, о которых рассказывал. А вот Ганс, этот дипломированный космолекарь, пожалуй, и не потребуется. Любопытно, как там у него настроение? Согласится ли немедленно отправиться в обратный путь сразу после того, как объявится Патрис?

Слейтон взглянул на часы и решительно направился в отсек боевых ракет.

— Хелло! — крикнул он.

Ганс вздрогнул, откачнулся от обзорного экрана, непроизвольно схватился за лазерный пистолет.

— В следующий раз, если ты опять забудешь блокировать дверь, вместо меня может оказаться инопланетянин, верно? И тогда ты не успеешь схватить пистолет.

— Даже при открытой двери сюда нельзя проникнуть. Охранительный автомат должен предупредить о приближении человека. Выходит, он не сработал. Почему?

— Ладно, оставь его в покое. Потом разберемся! Есть дела поважнее… Срок, назначенный Байрамом, почти истек.

— Что ты хочешь сказать этим? — сразу насторожился Ганс.

— Только то, что пора готовиться к отлету. Как и условлено было с командиром.

— Ты это в здравом уме говоришь?! Улететь без Патриса и Байрама?!

Врач задохнулся от возмущения.

— Ну, ну, раскипятился, — пожал плечами Слейтон. — Я лишь выполняю приказ. Разве ты не слышал наш разговор с командиром?

— Мало ли что мог сказать Байрам! Это вовсе не значит, что мы согласны принять его жертву. Надо ждать еще. Я не верю, что он погиб! Просто затруднение со связью. Поэтому молчит и Патрис. Возможно, оба принимают какие-то меры для помощи инопланетянам.

— Ну да, — саркастически заметил пилот, — мы спасем цивилизацию планеты, ничего не смысля в ее проблемах и конфликтах!

— Ав чем дело? — сказал Ганс. — Почему ты язвишь? Разве это плохо?

— Я уже высказал свое мнение. Через одиннадцать часов, если не будет известий от Байрама и Патриса, мы берем курс на Толимак.

Ганса поразило равнодушие, с каким Слейтон говорил об этом.

— Не можем мы вернуться на Землю, оставив на произвол судьбы товарищей, не сделав все для оказания помощи им. Если… хотя бы выяснить причины их исчезновения.

— А если мы ничего не выясним, никого не дождемся? — закричал Слейтон. — Дождемся гибели корабля и погибнем сами? Этого ты хочешь?

— Я убежден: Байрам и Патрис дадут нам знать о себе, — миролюбиво возразил Ганс. — А если не известят нас, то… все равно будем ждать. Никто не нападает на нас, о гибели экспедиции говорить еще рано. Нет оснований.

— Разве ты оставил им возможность нападать на нас безнаказанно? — Слейтон кивнул в сторону сектора ракет, готовых к пуску, на красный сигнал прибора, показывающего максимальный потенциал защитного поля корабля.

— Тогда чего же ты боишься?

— Они найдут способ…

Ганс шумно перевел дыхание, достал из кармашка таблетку астрона, кинул ее в себе рот. Спазму гнева, на миг замутившую сознание желанием дать Слейтону по физиономии, отпустило.

— Знаешь что, Слейтон, у нас есть время. Так или иначе надо ждать еще одиннадцать часов, верно! Может, к тому сроку что-то прояснится. Давай закончим бессмысленную дискуссию, а?

— Опасно ждать дольше! — опять закричал пилот. — Может, может… Гадания и пустые надежды, Ганс!

— Пойди-ка ты отдохни немного, дружок. По-моему, ты просто переутомился. Я присмотрю за кораблем.

— Спасибо за заботу! И не забывай, что если нет командира, власть на корабле переходит ко мне.

Ганс кивнул, исподлобья глядя на Слейтона.

— Как командир, я говорю тебе, Ганс: "Довольно споров!" Слушай мое решение. Мы долетим вон до тех спутников, — Слейтон кивнул на экран, в первом квадрате которого медленно двигались темные шарики спутников Туманной планеты. — Заберем оттуда живого или мертвого Патриса и повернем "Гагарина" по заданному маршруту. Есть вопросы?