Снаружи нас никто не поджидал. И в коридоре. И на лестнице, по которой мы беспрепятственно поднялись на первый этаж. В замке вообще царило странное запустение. Всюду клочками лежала пыль, мебель валялась поломанной, будто ею не пользовались уже несколько столетий, и ни единой живой души. Даже мыши под ноги не попадались, не говоря уже о слугах, кои в огромном количестве должны обслуживать такое большое строение.

В нашу группу мстителей вошло человек сорок. Примерно. Я не считал. Воины и маги, мужчины и женщины, авантюристы, караванщики, члены столичной экспедиции и простые путешественники. Каждый, кто нашел в себе силы бросить вызов злу и постоять за правду, шел с мрачным выражением лица, готовясь в любой момент принять бой. Возможно последний.

Ведь предполагалось, что противостоять нам будет никто иной, как герцог Влатислав ин тиэт Ундиназ. Маг ступени Освоения.

Однако, время шло, позади осталось уже несколько пустых гулких переходов, а нас по-прежнему никто не встречал. Караванщик, наколдовавший в начале большую летающую саблю, развеял ее, чтобы экономить Межмировую Энергию. Большим запасом сил люди, вымотанные длительным взаимодействием с ритуалом, похвастаться не могли. Поэтому нас сопровождал лишь каменный голем, сотворенный из испещренных рунами плит. Им управлял столичный гвардеец. И то не развоплощал он свое творение лишь потому, что собирать потом его обратно слишком долго.

На их фоне я, и без того уже многократно показавший себя настоящим героем, выглядел не в пример лучше. Ведь меня прикрывали четыре зомби и четыре гуля, и еще столько же приведений курсировали из стороны в сторону по воздуху, время от времени ныряя сквозь стены и двери, чтобы проверить окружающее пространство на предмет засады. Причем каждому приведению я прямо по дороге отрастил по руке с «черной перчаткой».

Единовременный контроль над таким большим количеством прислужников вызывал невольное восхищение у незнакомых со мной спутников. Но даже члены Каравана Умана, уже видевшие меня в деле, не догадывались, что после формирования массивного Ядра алмазной твердости максимальное число моей свиты снова выросло. Насколько — я пока и сам не знал.

— За этой дверью тронный зал. — объявил Ядвид, приведя нас в тупик длинного широкого коридора.

С двух сторон по стенам висели ряды портретов прежних лордов. Многие оказались порезаны, но некоторые мне удалось рассмотреть. И с каждого на меня взирал мужчина с длинными, тонкими, загнутыми к верху усами. Прямо как у… Точно! У Пантелеймона.

Тот, как и Маэстро, являлся отпрыском прежнего лорда, отправленным работать в гильдию авантюристов? Это какая-то традиция империи, о которой я не знал? Не лишенная смысла, кстати. Или замглавы просто следовал некой моде, чтобы понравиться Даме Трех Ка?

Нашел, блин, время думать о всякой ерунде! Я отвесил себе мысленную оплеуху. За дверью чувствовалась такая концентрация силы, которой я не видел даже в массивах ступени Слияния. Если враг не там, то я вислоухая чайка, и вообще ничего в этой жизни не смыслю.

— Если герцога там нет, то мы замучаемся его по всему замку искать. — озвучил очевидное Уман. — Проще тогда выбраться наружу и объединиться с авантюристами Триомажа. Ты говорил, они должны прийти на помощь? — обратился он ко мне.

— Герцог там. — ответил я, приказав прислужникам мгновенно и безжалостно реагировать на любую агрессию. — Приготовьтесь.

Не успели мои слова сорваться с губ, как дверь, протяжно скрипнув, отварилась, гостеприимно приглашая нас зайти внутрь.

— Что за жуткая сила? — пораженно выдохнула Еленга.

— Поздно отступать. — мрачно процедил Уман, формируя у себя над головой большой Огненный шар.

— Вперед, друзья, мы справимся! — торжественно провозгласил Леуш. — С нами Сатвелеон!

С нами Леон, я бы сказал. И толку от меня будет явно больше, чем от какого-то там псевдо-бога. Вот прям руку даю на отсечение!

Настороженно озираясь, мы медленно зашли внутрь и оказались в длинном просторном помещении с исчезавшем в вышине сводчатым потолком. Здесь царило такое же запустение, как и во всем замке. Сломанная мебель; обшарпанный пол, покрытый лоскутами истлевшего ковра; затянутая толстым слоем паутины массивная люстра, давно уже истосковавшаяся по чарующему танцу пламени зажженных свечей.

Сквозь пыльные стекла робко, будто боясь нарушить покой и сумрак спящего зала, проникали бледные лучи дневного солнца. Но они не развеивали царившую вокруг тьму, а лишь подчеркивали ее подавляющее величие, склоняясь перед превосходящими силами противника.

Как следовало бы поступить и нам.

На лестничном постаменте, откинувшись на спинку каменного трона, сидел старик в выцветшей серой мантии. Тень от капюшона скрывала его лицо, а ладони не выглядывали из рукавов, но длинная белая борода намекала на более чем почтенный возраст. Стекавшиеся же к нему со всех сторон потоки силы всерьез заставляли задуматься о позорном бегстве.