Слово "нравы" мы беремъ не въ отношеніи къ качествамъ одного челов?ка, а въ отношеніи къ ц?лому народу; и разум?емъ подъ онымъ привычки, поступки, даже самыя мн?нія. Нравы въ семъ смысл? взятые составляютъ панораму общественнаго и частнаго народнаго быта.

Нравы получаютъ начало отъ физическаго положенія обитаемой страны и климата, направляются общественнымъ воспитаніемъ, укореняются законами. Это мы говоримъ о коренныхъ нравахъ. Находятся еще побочные нравы, которые одинъ народъ, по стеченію разныхъ причинъ, заимствуетъ у другаго. Исторія Китайской Имперіи представляетъ разительныя доказательства сей истины.

Въ IV и IX статьяхъ сего сочиненія пом?щены очерки разныхъ Китайскихъ нравовъ: политическихъ, религіозныхъ, гражданскихъ и народныхъ. Зд?сь остается намъ бросить общій взглядъ на добрые и худые нравы въ одномъ только нравственномъ отношеніи, изсл?довать начало добрыхъ и худыхъ народныхъ качествъ.

Въ Кита?, гд? во всемъ видимъ тоже, что есть у насъ, но не такъ какъ у насъ, и нравы образовались н?сколько иначе, нежели у другихъ народовъ. При самомъ переход? изъ пастушескаго состоянія въ землед?льческое правительство, желая упрочить народное благосостояніе, старалось вводить единство во всемъ. Въ чемъ заключались постановленія по сему предмету при первыхъ двухъ династіяхъ; Cи и Шанъ, не возможно знать; потому что уложенія помянутыхъ Домовъ погибли вм?ст? съ ихъ потомствомъ. Съ 1122 года до Р. X. каждая династія, при самомъ полученіи престола имперіи, вводила единство въ училищномъ воспитаніи юношества, и въ правилахъ обращенія людей разныхъ сословій, единство въ покро? и цв?тахъ од?янія, въ вид? и разм?р? колесницъ, единство въ начертаніи буквъ, ихъ выговоровъ, удареній и значеній. Симъ образомъ какъ бы переплавляли ц?лое государство въ горнил? законовъ, и снова начинали великій трудъ въ образованіи народа.

Въ настоящее время, при соблюденіи единства въ гражданскомъ быту, особенное вниманіе обращено на воспитаніе юношества. Кром? народныхъ, у?здныхъ и высшихъ училищъ, основанныхъ правительствомъ, въ каждомъ селеніи есть деревенское училище, въ которое поступаютъ мальчики достигшіе шестил?тняго возраста. Способъ первоначальнаго образованія довольно зам?чателенъ. При вступленіи мальчика въ училище, учитель прежде всего наставляетъ его въ правилахъ обращенія, и мальчикъ ввечеру, по возвращеніи въ домъ, д?лаетъ каждому члену семейства учтивый поклонъ по приличію. При обученіи чтенію и письму идеографическихъ буквъ, учитель, изъясняя значеніе каждой буквы, вм?ст? съ т?мъ даетъ ему ясное понятіе о какомъ нибудь предмет?. Между прочимъ мальчику наибол?е вперяютъ неограниченное почтеніе къ родителямъ, повиновеніе предписаніямъ правительства, соблюденіе вс?хъ обязанностей челов?ка-гражданина. Вотъ почему въ большей части деревенскихъ д?тей найдете учтивость и уступчивость въ обращеніи, кротость и степенность въ поведеніи, скромность и разсудительность въ д?лахъ. По выходъ изъ деревенской школы д?ти поступаютъ въ какое-либо сословіе. Зд?сь они подъ надзоромъ старшихъ еще бол?е утверждаются въ правилахъ училищнаго воспитанія, и сверхъ того научаются трудолюбію въ промышленности и землед?ліи, бережливости и порядку въ домоводств?, трезвости и умеренности во всемъ.

Въ деревняхъ вообще строго соблюдается нравственность. Причиною сему, кром? училищнаго воспитанія, надзоръ земскаго начальства за семейнымъ поведеніемъ жителей. Сія обязанность возложена на сотниковъ, десятниковъ и смежныхъ сос?дей. Сверхъ сего въ каждомъ род? избирается родовый старшина, которому законы даютъ власть разбирать и р?шать семейныя д?ла своего рода. Его суду съ старшими родственниками предоставленъ разводъ мужа съ женою.

Д?ти чиновниковъ по большой части первое образованіе заимствуютъ у домашнихъ учителей. По полученіи первой ученой степени на испытаніи продолжаютъ ученіе подъ надзоромъ начальства, и занимаются предметами бол?е нужными на поприщ? государственнаго служенія. Въ сравненіи съ д?тьми разночинцевъ они совершенн?е въ образованіи, утонченн?е во вс?хъ качествахъ, д?лающихъ челов?ка любезнымъ въ обществ?. Но въ ихъ молчаливомъ удаленіи отъ обращенія съ разночинцами уже обнаруживается аристократическая гордость – не токмо дозволяемая, но даже поддерживаемая законами.

Исключая Пекина во вс?хъ другихъ городахъ чиновники обязаны жить въ своихъ присутственныхъ м?стахъ, и совершенно устраняться отъ общежительныхъ связей съ подчиненными. Этотъ законъ, содержа чиновниковъ въ н?которомъ отдаленіи отъ разночинцевъ, доставляетъ первымъ необыкновенное уваженіе отъ посл?днихъ. Что касается до обращенія чиновниковъ между собою, оно довольно затруднено церемоніалами, и даже свиданія по должности бываютъ только въ необходимомъ случа?. Родственныя и дружескія свиданія, безъ равенства въ чинахъ и близкаго родства, также р?дки, а на родин? и невозможны; потому что два родственника служить въ одной губерніи не могутъ. И въ городахъ и въ деревняхъ, по т?снот? жилищъ и безпрерывныхъ занятій, вообще уклоняются отъ празднаго препровожденія времени съ пріятелями. Такимъ образомъ и чиновники и разночинцы не им?ютъ понятія о т?хъ пріятныхъ европейскихъ собраніяхъ, на которыхъ друзья и знакомые сообщаютъ другъ другу свои мысли хо въ степенныхъ то въ шутливыхъ разговорахъ. О блестящихъ бальныхъ вечерахъ, кажется, и упоминать не нужно; потому что въ Кита? не знаютъ танцевъ (исключая придворной мимики); да и прекрасному полу принимать участіе въ собраніи мущинъ предосудительнымъ считается. Скрывать женскій полъ отъ постороннихъ есть обыкновеніе общее и чиновникамъ и разночинцамъ: но это обыкновеніе н?сколько смягчается для ближайшихъ родственниковъ и короткихъ друзей. Всл?дствіе сего-же обыкновенія и гостепріимство, толь уважаемое у вс?хъ и ос?длыхъ и кочевыхъ народовъ Азіи, въ Кита? почти неизв?стно. Прохожій ни въ город? ни въ деревн? не найдетъ пріюта. Даже нав?щая родственниковъ и друзей, живущихъ домами, надобно постучаться у воротъ, и на спросъ вышедшаго сказать, съ к?мъ желаетъ вид?ться. Впрочемъ пріятельскія связи съ Китайцами, укр?пленныя давнимъ знакомствомъ, довольно пріятны; потому что Китайцы въ подобномъ случа? бываютъ очень откровенны.

Нельзя отозваться съ похвалою о нравственности въ городахъ и слободахъ, гд? торговые люди до большой части суть гости изъ разныхъ даже отдаленн?йшихъ м?стъ Китая. Зд?сь развратъ есть необходимое сл?дствіе безженнаго многолюдства, не смотря на то, что внутри городовъ запрещены домы, служащіе уб?жищемъ разврату; и что законы не терпятъ оныхъ и въ предм?стіяхъ. Особенно жители южныхъ азійскихъ странъ, при несклонности къ шумному и безумному пьянству, преданы сладострастію, можно сказать, необузданному, а законы на общую наклонность народа къ какому-либо пороку вообще смотрятъ сквозь пальцы. Даже при законномъ дозволеніи кром? жены им?ть наложницъ – удовлетвореніе сладострастію, противное природ?, столь усилилось въ Кита?, что положенное законами очень легкое наказаніе за сей порокъ р?дко исполняется.

Другой порокъ общій вс?мъ сословіямъ въ городахъ и многолюдныхъ м?стечкахъ есть необыкновенная страсть къ азартнымъ играмъ, которыми торгующіе убиваютъ время долгихъ зимнихъ вечеровъ, и вм?ст? съ т?мъ иногда убиваютъ свое состояніе, а д?ти богачей расточаютъ имущество своихъ отцовъ. Главныя азартныя игры суть банкъ и зернь. [100] Домы азартныхъ игръ строго запрещены: но какъ для полиціи довольно выгодно скрывать такіе домы отъ взоровъ закона; то записные игроки спокойно скитаются по угламъ города. Богатые Китайцы, соблюдая въ дом? чрезвычайную бережливость во всемъ, въ домахъ разврата и азартныхъ игръ нер?дко доходятъ до неограниченной расточительности. Впрочемъ азартныя игры между домашними и родственниками свободны отъ пресл?дованій закона.

Китайцевъ вообще упрекаютъ въ корыстолюбіи, и я не могу не подтвердить справедливость такого зам?чанія. Корыстолюбіе въ Кита? подлинно есть такой порокъ, который, господствуетъ во всемъ государств?: но должно опред?литъ виды его, дабы незаконную страсть къ корысти не поставить въ чистомъ желаніи выгодъ. Въ продолженіе стол?тней войны съ Монголами въ предпосл?днемъ в?к? предъ Р. X. Китай дошелъ до такого истощенія, что правительство принужденнымъ нашлось дозволить чиновникамъ содержать себя доходами отъ своихъ должностей. Въ этотъ промежутокъ истощенія государственныхъ доходовъ злоупотребленія приняли законный видъ, и укоренились столъ сильно, что впосл?дствіи и самое хорошее жалованье не могло исторгнуть ихъ корня. Нын? сія часть приведена въ такую изв?стность, что находятся подробныя росписанья, сколько каждая должность въ губерніи приноситъ положительнаго дохода въ годъ, и посему росписанію положено, сколько получившій должность долженъ предварительно заплатить служащимъ въ Палат? чиновъ. Для сего въ Пекин? находятся страховыя общества, которыя новоопред?ленныхъ чиновниковъ снабжаютъ деньгами. Нын?шній Государь, при вступленіи своемъ на престолъ, указалъ вс?мъ чиновникамъ въ Имперіи представить о недостаткахъ и злоупотребленіяхъ въ правленіи, и купно изложить средства къ исправленію оныхъ. Одинъ изъ Стряпчихъ при исчисленіи разныхъ злоупотребленій между прочимъ пишетъ въ своемъ представленіи. "Чиновники Корпуса Путей водянаго сообщенія при работахъ по Желтой р?к? поступаютъ добросов?стн?е другихъ. Они изъ суммъ, отпускаемыхъ на производство работъ, берутъ себ? только 6/10, а при прочихъ казенныхъ работахъ вообще берутъ себ? 7/10. Что касается до средствъ къ прекращенію сихъ злоупотребленіи, трудно придумать." Такимъ же образомъ съ своей стороны и правительство поступаетъ; оно производитъ чиновникамъ достаточное жалованье, изъ котораго они обязаны содержать свои Канцеляріи со множествомъ писарей и сторожей. Въ Пекин? Палаты на содержаніе своихъ писарей получаютъ изъ губерній остатки отъ разныхъ суммъ.