Российские архивы сохранили директивные документы НКВД СССР, относящиеся к интернированию задержанных в порядке очистки тыла в 1945 году.

Согласно приказу НКВД № 0016 от 11 января, которым «для обеспечения очистки фронтовых тылов действующей Красной Армии от вражеских элементов» на 2-й и 1-й Прибалтийские, 3-й, 2-й и 1-й Белорусские, 1-й и 4-й Украинские фронты были назначены уполномоченные НКВД СССР с заместителями — начальниками войск НКВД по охране тыла и начальниками фронтовых Управлений контрразведки «СМЕРШ», а также, в соответствии с приказами № 0061 и 0062 от 6 февраля 1945 года, № 00101 от 22 февраля 1945 года, военнослужащие германской армии и других воюющих с СССР стран, члены «фольксштурма», сотрудники различных военных административных органов подлежали отправке в лагеря для военнопленных, гражданские лица — члены различных вражеских организаций, а также руководители местной администрации и антисоветские деятели — в лагеря для интернированных Главного управления по делам военнопленных и интернированных (ГУПВИ) НКВД СССР, а советские граждане — в так называемые спецлагеря НКВД СССР (20 февраля 1945 года переименованные в проверочнофильтрационные лагеря приказом № 00100 НКВД СССР). Постановлением Государственного комитета обороны № 7467, совершенно) с[екретный], от 3 февраля 1945 года предписывалось также мобилизовать всех способных носить оружие и годных к физическому труду немцев мужчин в возрасте от семнадцати до пятидесяти лет, формировать из них рабочие батальоны численностью 750—1200 человек и отправлять эшелонами под конвоем в Белоруссию (сто пятьдесят тысяч человек), на Украину (до двухсот тысяч человек) и, в следующую очередь, в РСФСР (сто пятьдесят тысяч человек). Их предназначали «для трудового использования по нарядам ГУП ВИ НКВД СССР», в соответствии с «Положением о приеме, содержании и трудовом использовании мобилизованных и интернированных немцев», утвержденным Постановлением ГКО № 7252, с[овершенно] с[екретный], от 29 декабря 1944 года и по приказу НКВД № 0014 от 11 января 1945 года — для работы на «предприятиях и стройках союзной и местной промышленности, а также в совхозах, нуждающихся в рабочей силе…» Таким образом, предполагалось отправить в глубь СССР в составе рабочих батальонов до 500 тысяч мобилизованных немцев из состава гражданского населения (помимо двухсот тысяч интернированных). На деле в категорию мобилизованных и интернированных немцев (их стали называть в документах мобилизованными группы «Г» и интернированными группы «Б») в 1945 году попало много поляков, в том числе женщин, юношей и девушек порою моложе семнадцати лет. Отличить их в статистической отчетности от немцев очень сложно.

После перехвата и расшифровки 30 января 1945 года ГУКР «СМЕРШ» НКО СССР радиограммы руководства Армии Крайовой о ее роспуске и об оставлении небольших законспирированных штабов и радиостанций была издана директива-циркуляр НКВД № 47/14 от 6 февраля 1945 года. Этой директивой нарком внутренних дел Берия предписывал уполномоченным НКВД СССР по 1-у Украинскому, 1-у, 2-у и 3-у Белорусским, 1-у Прибалтийскому фронту, ГУКР «СМЕРШ», НКВД и НКГБ УССР, БССР и ЛитССР усилить агентурно-оперативную и следственную разработку польского подполья, обратить особое внимание на вскрытие связей «аковцев» с германской разведкой. Знаменателен третий пункт директивы:

«3. Всех легализуемых участников белополъского националистического подполья направлять для проверки на фильтрационные пункты, которые вам необходимо создать по договоренности с командованием Войска Польского под видом запасных полков».

Под легализацией подразумевалась, по-видимому, явка и сдача оружия по призыву польских властей, обещавших безопасность тем, кто добровольно выйдет из подполья.

Приказ № 00315 НКВД СССР и ГУКР «СМЕРШ» НКО СССР от 18 апреля 1945 года пятым пунктом предписывал прекратить отправку в СССР лиц, арестованных в порядке очистки тылов действующих частей Красной Армии (кроме тех, кто подлежал направлению в лагеря для военнопленных, и отдельных арестованных, представляющих оперативный интерес). Восьмым пунктом того же приказа предписывалось провести в двухмесячный срок фильтрацию всех арестованных, вывезенных в лагеря НКВД. По результатам фильтрации прлагалось лиц, не являющихся шпионами, диверсантами, радистами, сотрудниками германских карательных органов, активными членами фашистских партий, переводить в рабочие батальоны, а больных и инвалидов — отправлять домой.

Циркуляр НКВД № 74/60 от 26 апреля 1945 года, дополняющий приказ № 00315, разъяснил, что поляки в аналогичных случаях (в отличие от немцев — не только больные и инвалиды, но и здоровье тоже) направляются не в рабочие батальоны, а организованным порядком домой. Для остающихся «более опасных» поляков (например, активных членов Армии Крайовой) предписывалось организовать в лагерях военнопленных и интернированных «отдельные лаготделения».

…Директива Ставки Верховного Главнокомандования от 3 августа 1944 года о разоружении отрядов Армии Крайовой, интернировании их офицерского состава и направлении рядового и младшего командного состава в запасные части польской армии под командованием Берлинга, две директивы штаба войск НКВД по охране тыла 3-го Белорусского фронта: от 20 июля 1944 года — о задержании лиц, принадлежавших к формированиям польского эмигрантского правительства, и от 24 августа 1944 года — о задержании отрядов Армии Крайовой, направляющихся к Варшаве (по-видимому, для участия в продолжавшемся Варшавском восстании).

В «особой папке» Сталина имеется довольно много сводок и докладов о широкомасштабных операциях по разоружению и ликвидации формирований Армии Крайовой, по аресту руководителей подполья на местах, массовому изъятию рядовых участников подполья и их отправке из Польши в лагеря на территории СССР (начиная с ноября 1944 года), однако пока не найдено ни одной ссылки на нормативные документы, служившие основанием для этих акций (кроме упомянутой августовской директивы Ставки в отношении руководящего состава). Может быть, такие материалы хранятся в архивных фондах органов военной контрразведки «СМЕРШ». Можно также предположить, что принципиальные решения оформились как постановления ГКО.

Пленные, беженцы, репатрианты.

К концу 1941 года в немецком плену находилось 3,9 млн. красноармейцев. Весной 1942 года в живых из них осталось не более 1,2 млн. человек. Нацистская теория оценивала славян как «недочеловеков». Поэтому нацистов не волновало, выживут ли пленные или нет. Советских военнопленных почти не кормили и расстреливали — по любому поводу и без всякого повода. Большинство встретило и провело зиму 1941–1942 годов без теплой одежды в лагерях под открытым небом или в лучшем случае в наспех вырытых землянках.

Немецкий чиновник Верт, посетивший в июле 1941 года лагерь в Белоруссии, констатировал:

«Военнопленным, проблема питания которых с трудом разрешима, живущим по шесть — восемь дней без пищи, известно только одно стремление, вызванное зверским голодом, — достать что-нибудь съедобное».

Германский офицер В. Штрик-Штрикфельд вспоминал лагеря советских военнопленных еще с большим ужасом:

«Как привидения, бродили умиравшие с голоду, полуголые существа, часто днями не видевшие иной пищи, кроме трупов животных и древесной коры».

8 сентября 1941 года германское верховное командование издало распоряжение об обращении с пленными красноармейцами:

«Большевизм является смертельным врагом национал-социалистической Германии… Поэтому большевистский солдат потерял всякое право претендовать на обращение, достойное честного солдата, соответствующее Женевской конвенции».

Положение пленных усугублялось тем, что СССР не подписал Женевскую конвенцию об обращении с военнопленными, хотя и объявил в начале войны, что будет соблюдать ее основные положения. Однако Советский Союз отказался следовать двум важным пунктам — о предоставлении пленным права на получение посылок и об обмене списками пленных. Это дало Германии право не соблюдать нормы Женевской конвенции по отношению к советским военнопленным.