Извлекая уроки из этого необычного периода, глава Банка Англии Марк Карни высказал важную мысль на конференции "Инклюзивный капитализм" в 2014 году: "Ответы начинаются с признания того, что финансовый капитализм - это не самоцель, а средство содействия инвестициям, инновациям, росту и процветанию. Банковское дело по своей сути является посредничеством, соединяющим заемщиков и сберегателей в реальном секторе экономики. В преддверии кризиса банковское дело стало заниматься банками, а не бизнесом, сделками, а не отношениями, контрагентами, а не клиентами. Новые инструменты, изначально созданные для удовлетворения потребностей бизнеса в кредитах и хеджировании, быстро превратились в способы усиления ставок на финансовые результаты." 7

Это стало вопросом времени, пока все это не проиллюстрировало знаменитую простую и в то же время элегантную формулировку Герберта Стайна о неустойчивом: "Если что-то не может продолжаться вечно, оно остановится". И когда оно остановится, то сделает это резко и невероятно разрушительно.

ГЛАВА 6

. КАСКАДНЫЕ СБОИ

"У каждого есть план, пока ему не дадут в морду".

– МАЙК ТАЙСОН

"Это дни, когда невероятное может стать неизбежным".

– ДЖИМ ДУАЙЕР

Вместо того чтобы ознаменовать собой решительную победу над превратностями делового цикла, золотой век центральных банков в итоге стал основой исторического периода чрезмерного и безответственного принятия рисков. Последовавший за этим экономический и финансовый хаос был настолько сильным, что полностью дискредитировал концепцию великой экономической умеренности и сложного управления рисками частным сектором. В результате было разрушено представление о доминировании центральных банков, а также их безупречная репутация.

К 2007 году стало ясно, что финансово-зависимые экономики зашли слишком далеко, доверяя банкам и предоставляя им возможности, а также регулируя их лишь "легким прикосновением", предполагающим адекватное "саморегулирование". Это касалось не только Соединенных Штатов и Великобритании, которые вели активную борьбу за звание доминирующего мирового финансового центра между Нью-Йорком и Лондоном. Это также относилось к таким странам, как Дубай, Исландия, Ирландия, Швейцария и другие, которые стремились использовать финансы, чтобы избежать внутренних ограничений, связанных с небольшими размерами экономики, путем использования заемных средств и интернационализации своих финансовых институтов.

Также стало ясно, хотя сначала очень медленно, а затем с пугающей скоростью, что национальные власти, возможно, попали в ужасную ситуацию: либо спасать финансовых злоумышленников за счет средств налогоплательщиков, либо позволить финансовому краху нанести еще больший ущерб и без того нестабильной реальной экономике.

Первые публичные признаки проблем появились в первую неделю августа 2007 года, когда Paribas, крупный французский банк, объявил об убытках и ограничил возможности инвесторов по выводу капитала из некоторых инвестиционных фондов. Этот шок был примечателен тем, что в нем участвовали два элемента, которых участники рынка боятся больше всего, и это вполне объяснимо. На самом деле они боятся их гораздо больше, чем сильных неблагоприятных ценовых колебаний: Во-первых, доступ к средствам был ограничен, поскольку банк больше не мог предоставлять ликвидность, которую его клиенты желали, ожидали и предполагали получить автоматически; во-вторых, сбои вызвали более широкие толчки, поскольку они подорвали нормальное функционирование рынков.

Осознав возникшую угрозу, ЕЦБ под руководством своего опытного президента Жан-Клода Трише отреагировал быстро и решительно. При этом ему удалось справиться с непосредственной угрозой. Это была хорошая новость. Менее хорошая новость заключается в том, что ни ЕЦБ, ни центральное банковское сообщество в целом, похоже, не осознали в полной мере, что шок Paribas не был изолированным и специфическим для конкретного учреждения, а свидетельствовал о чем-то гораздо большем и гораздо более значительном - а именно о формировании потенциально катастрофического цунами.

В итоге реакция центральных банков оказалась слишком постепенной и разрозненной. Она носила тактический характер, не имея ни достаточной аналитической базы, ни более комплексной проработки продуманного стратегического подхода. Оглядываясь назад, можно сказать, что это стало еще одной иллюстрацией того, насколько им (и большей части общества) все еще не хватает понимания реальности на местах - и не только в тех областях, которые вышли за рамки их формальной надзорной компетенции, но и в отношении деятельности, которая происходила прямо под их носом.

Центральные банки все чаще оказывались между противоречивыми внутренними и внешними нарративами. Внешне они демонстрировали спокойствие, которое подчеркивалось часто цитируемыми высказываниями председателя Бернанке, заверявшего мир в надежности американского рынка жилья и его банков и специализированных учреждений, подверженных значительным рискам. Внутри же они начали играть в догонялки с опасными обстоятельствами, которые постепенно становились все более очевидными в течение следующего года и вылились в каскадные провалы, которые мало кто из политиков и участников рынка когда-либо забудет.