Харель и его коллеги-полицейские побежали на крышу, понимая, что если они останутся на первом этаже, то все погибнут. Террористы уже входили в здание, когда они выбегали на крышу. "Затем РПГ пронесся по зданию и поднялся на крышу. Мы знали, что они придут, и ждали их". Два террориста поднялись, и началась перестрелка. У нас были "Глоки" и одна винтовка М16. У них были автоматы Калашникова, гранаты и все остальное". Полицейских было гораздо больше и они были вооружены. На крыше их было семеро. "Еще четверо террористов поднялись наверх. Мы убили и их. Они бросили гранату, и первой была ранена женщина-полицейский Шошана. Она бросила гранату обратно в них". Все время, пока он рассказывал мне это, Харель катался взад-вперед в своем инвалидном кресле. Он не мог остановиться, пытаясь пошевелиться. Когда его мысли возвращались к тому утру, он снова и снова повторял: "Сумасшедший".

Один из других полицейских увидел на парковке множество террористов, достал единственную винтовку М16 и расстрелял их. После этого в окрестностях полицейского участка были найдены тела сорока четырех террористов из примерно шестидесяти-семидесяти, пришедших в Сдерот в тот день. Там произошло крупное сражение. К тому времени, когда я добрался до полицейского участка, чтобы посмотреть на остатки боя, от него почти ничего не осталось, кроме обломков. Для Хареля и его коллег это был самый длинный день. "Бой начался в шесть тридцать или семь, и продолжался до четырех утра следующего дня, когда мы вышли из полицейского участка", - сказал он. Около трех часов дня 7-го числа Харель был ранен снайпером ХАМАСа. Он лежал, истекая кровью. Он не знает, как долго это продолжалось. То, что произошло после выстрела, было похоже на страшный сон.

"У меня в теле шрапнель, - сказал он, подавая знак вниз. "И в голове. Я четыре часа истекал кровью на крыше, прежде чем они добрались до меня. Клянусь. Пока я истекал кровью, подошел террорист и собирался выстрелить в меня. Мои друзья застрелили террориста. Я был в сознании. Я истекал кровью. Я видел всю сцену. Я прикидывался мертвым. Я видел, как террорист поднимается. Как в кино". В какой-то момент к перестрелке присоединился Ямам, солдат израильского спецназа, и в конце концов ему удалось эвакуировать Хареля и его оставшихся в живых коллег.

Его собственное тело было разрушено выстрелами и взрывами. Показывая на свою руку, он сказал: "Пуля вошла и вышла из моей руки, а затем задела нервы в кисти". Скольких коллег он потерял в тот день? "Много, - с грустью ответил он. Восемь, десять. "Мы работали вместе много лет. Мы были лучшими друзьями. Очень грустно. Нелегко. Я думаю, что это не реально. Мне до сих пор кажется, что я сплю.

"Сумасшедший", - добавляет он снова. "Сумасшедшая".

* * *

Некоторые подразделения ЦАХАЛа все же добрались до юга утром 7-го числа. Элитное подразделение "Дувдеван" добралось до юга и с необычайной храбростью сражалось на перекрестках и в кибуцах. Во время боев они потеряли нескольких своих лучших бойцов, например, капитана Бен Бронштейна, двадцати четырех лет.

Именно такие солдаты, как он, и обычные люди, которые просто проявили свою собственную инициативу 7 числа, были бы наиболее отмечены со всех сторон израильского общества. В любом здравомыслящем мире люди обратили бы внимание на всех них и на то, что это говорит о стране, в которой они живут.

Тарик - мусульманин, арабский израильтянин. Он врач и волонтер "Объединенной Хацалы". Когда в Израиле случается авария или любой другой инцидент, он, как и семь тысяч других подготовленных добровольцев, получает сигнал тревоги. Если они окажутся поблизости от места происшествия, то сразу же отправятся на место происшествия, чтобы оказать первую и любую другую помощь . Схема оказалась настолько успешной, что теперь у нее есть отделения по всем США. Губернатор Нью-Йорка Кэти Хочул (Kathy Hochul) - одна из тех, кто также рассматривает возможность повторить ее успех.

Тарик также несколько слишком квалифицирован для этой роли. Он работает доктором медицины в медицинском центре "Барзилай" в Ашкелоне, примерно в двенадцати милях от границы с Газой. Мы встретились на обочине дороги неподалеку от того места, где закончилось его утро 7-го числа. Он вышел из машины и, ковыляя на костылях, подошел ко мне.

Утро 7 октября он описывает как совершенно обычное. Он собирался на свою обычную смену в медицинском центре. Но по дороге ему позвонила жена и сообщила, что из Газы на его деревню летит большое количество ракет. Он остановился, надел защитный жилет и комплект первой помощи "Хацала", который он постоянно носит с собой. Сам того не осознавая, Тарик оказался за рулем прямо в центре зоны боевых действий.

Он подъехал к перекрестку в Сдероте, и ему показалось, что на нем царит странная тишина. Первое, что он заметил, - несколько разбитых машин. Сначала он подумал, что это обычная авария. Он увидел человека, который явно был ранен в голову. Потом он увидел, что человек мертв. Затем он услышал, как кто-то зовет его, призывая подойти к ним. Он подумал, что это что-то связанное с солдатами ЦАХАЛа, которым нужна помощь. Не успел он направиться к ним, как с расстояния примерно в сто футов ему выстрелили в грудь. "Меня спас защитный жилет", - объяснил он. Он начал осознавать, что произошло. "Я начал просить Бога спасти меня". Потом он понял, что люди, которых он принял за бойцов ЦАХАЛа, на самом деле были бойцами ХАМАСа. Их было около двенадцати человек, и они подошли к нему на землю, где он лежал. Они начали снимать с него защитный жилет и телефон, забрали ключи от его машины, а затем связали его посреди перекрестка.

Он пробыл там три часа. "Они стреляли во всех, кто попадался им на пути. Эти машины. Они стреляют во всех", - сказал он. Террористы ХАМАСа спросили его: "Как тебя зовут? Откуда ты?". Тарик сказал им: "Я араб. Я мусульманин". Он назвал свое имя. "Я говорю им что-нибудь из Корана. Все. Их это не волновало, и они продолжали убивать людей и быть уверенными, что убивают".

Я спросил его о его заявлении "Я араб, я мусульманин". Подействовало ли оно на них? "Нет, - твердо ответил он. Они видели в нем заложника. Они хотели использовать его. Они верили, что ЦАХАЛ не сможет убить их с воздуха, если Тарик будет "живым щитом". Террористы использовали выигранное время, чтобы убивать других людей. Как снова говорит Тарик: "Им было все равно, мусульманин я или нет".