Тимур осторожно приблизился к беседке, стараясь держаться так, чтобы не попасть в объектив телефона или на глаза Буранову. Теперь ему наконец-то удалось разглядеть лицо мальчишки — застывшее, словно пластиковая маска. Когда он говорил, двигались только челюсти. И глаза — испуганные и слезящиеся.

Всё он чувствовал и всё понимал, бедолага.

На мгновение Тимуру стало его жалко. Или даже на два мгновения. Но вмешаться он всё равно решил исключительно ради Инги.

Решил — но не успел.

Людвиг серой тенью проскользнул в беседку, оказавшись прямо за спиной девочки, и осторожно потянул её за подол куртки. Не помогло. Она, кажется, даже не заметила волка, упрямо продолжая свой допрос.

— Инга… — тихо окликнул Тимур. — Заканчивай.

Реакции не последовало.

Волк недовольно мотнул головой — и на его месте возник человек. Людвиг, в отличие от Тимура, о тёплой одежде не позаботился (да и откуда бы она у него взялась?), поэтому сейчас стоял всё в той же домашней футболке, тонких штанах и босиком. Он явно не радовался внезапному сеансу закаливания, но когда его руки легли на плечи Инги, голос звучал спокойно, уверенно и слегка иронично. Как и всегда.

— Отпускай. Достаточно. Ты же не хочешь выжечь ему остатки мозгов и превратить его в овощ?

— Я хочу… — Инга моргнула, словно выходя из транса, но телефон не опустила. Превращение волка в человека она, кажется, даже не заметила. — Я хочу, чтобы он больше никогда не издевался надо мной и моими друзьями. Хочу, чтобы он запомнил, что и сам в любой момент может стать посмешищем. Только не знаю, как…

— А, это легко! Повторяй за мной! — Людвиг склонился к уху девочки и что-то зашептал. Судя по его весёлому оскалу, что-то дурацкое, но наверняка действенное.

Инга, выслушав совет, тоже заулыбалась и громко приказала Буранову:

— Спусти штаны ниже колен! — Вслушалась в следующую подсказку, покраснела, но всё же добавила: — Вместе с трусами!

Тимур едва сдержался, чтобы не закатить глаза. В богатой фантазии Людвига он не сомневался, но это… просто детский сад какой-то! Взрослый же парень, а чувство юмора — как у пятилетки!

Буранов, конечно, подчинился. А что ему ещё оставалось? На его несчастное лицо Тимур старался не смотреть.

— Теперь садись на корточки, — продолжила командовать Инга. Вот она как раз смотрела именно на лицо и старательно не опускала взгляд ниже. — И прыгай, как лягушка, по тропинке до вон той большой лужи на углу. Когда окажешься в луже, три раза высоко подпрыгни со словами «Я жаба, я живу в болоте». Потом ты наденешь штаны обратно, пойдёшь домой и удалишь все фото со мной, Ксюхой Фроловой и Тимуром Игоревичем. С телефона, с компа, отовсюду. Иначе через сутки у тебя мозг расплавится и вытечет через нос. А если ты продолжишь избивать других, шантажировать и делать гадости, то я выложу это видео в интернет. Всё, вот теперь прыгай!

Сергей Буранов, главный хулиган школы, гроза детей и взрослых и всеобщая заноза в заднице, опустился на корточки и прыгнул. Раз, другой. С горем пополам преодолел две ступеньки на выходе из беседки, чуть не грохнувшись лицом в грязь, и уныло поскакал дальше.

Инга, как заворожённая, двинулась следом, ни на миг не опуская телефон.

Тимур не удержался и тоже записал короткое видео на память, а потом вернулся к изрисованным столбикам, тщательно их осмотрел и сфотографировал. Они больше не светились — чары развеялись, как только Инга вышла из беседки и перестала подпитывать заклинания своей силой. Но Буранов всё ещё скакал. Странно!

Когда Тимур догнал Ингу и Людвига, Буранов как раз закончил прыгать в луже и теперь стоял в ней без штанов, К счастью, довольно далеко от своих мучителей.

Единственный на всю округу фонарь горел как раз над ним, скрывая весь остальной мир в густой вечерней темноте, и Тимур немного успокоился. Всё же не хотелось, чтобы Буранов его заметил: жаловаться, конечно, не побежит, но очередную обиду затаить может.

Впрочем, не похоже было, чтобы он сейчас адекватно осознавал, что видит и где находится. Буранов глядел прямо перед собой и казался совершенно растерянным, или скорее потерянным. Потерявшимся на грани между объективной реальностью и внезапным кошмаром, между собственной волей и неотвратимостью чужих приказов.

Редкие прохожие оглядывались на него с удивлением и недоумением, но не останавливались. Наоборот, ускоряли шаг и торопились побыстрее пройти мимо странного парня. А то вдруг он псих? Или наркоман? Мало ли, что ещё выкинет!

Инга выглядела не сильно лучше: её шатало, и телефон грозил вот-вот выпасть из дрожащих пальцев. Людвиг забрал его, запихал в карман и подхватил девочку на руки. Она доверчиво прильнула к нему и обняла за шею, ничего не спрашивая, не удивляясь и, похоже, не особо понимая, что происходит.