Сорокин проводил нас до входа. Разошлись створки двери, и мы оказались в длинном коридоре. Из светильников в металлической сетке лился на стены желтовато-красный тусклый свет, едва разгонявший тьму, обнажавший серо-синий металл панелей с выпуклыми заклепками.

Мы не шли по коридору, а просто тащились так, что любая черепаха нас бы обогнала. Но все-таки тот миг, которого так боялся Сорокин, настал. Мы остановились около двухстворчатой двери. Она с гудением разошлась перед нами, открыв просторный зал, еще больше, чем тот, что я видел на космической станции.

Огромный зал-сфера, залитый синеватым свечением многочисленных экранов. За широкими окнами уже темнел поздний вечер. В два ряда полукругом стояли столы с большими плоскими мониторами, с потолка свисала огромная голографическая сфера, где сменялись изображения звездных скоплений, туманностей, космических аппаратов. Кипела электронная жизнь, все двигалось, менялось. Но лишь автоматически. За всей этой динамичной, быстро изменяющейся картиной должны были следить диспетчеры. Но часть столов пустовало, а там, где все-таки за ними сидели люди в синей униформе, они спали: кто откинулся на спинку кресла, кто положил голову на стол. Один оператор даже подложил себе под голову подушку и сладко похрапывал.

Когда мы все громко и шумно вошли толпой, спавшие диспетчеры подскочили. Но не все. Часть так и продолжали крепко спать.

Маршал подошел к ограждению за большим терминалом, оглядел зал. Когда повернулся к нам, Сорокин явно хотел провалиться сквозь пол, лишь бы не видеть испепеляющего взгляда Туровского. Несчастный полковник то становился синевато-бледен, как мертвец, то покрывался багровыми пятнами.

— Полковник, покажите список готовящихся к старту космических аппаратов.

Голос маршала эхом разнесся по залу, хотя произнес он эту фразу негромко, без желания привлечь внимание. Но в зале началась паника, скрип, скрежет отодвигаемых кресел, падающих предметов. Туровский повернулся к залу, оглядел разбуженных, испуганных, замерших от ужаса операторов. Но не сказал ничего. Лишь тяжело вздохнул и развернулся к Сорокину.

— Я жду. По моим сведениям, готовится запуск трех космических аппаратов для доставки оборудования на базы на Луне, Энцеладе и Ганимеде. Так?

— Совершенно верно, товарищ маршал! — Сорокин вытянулся в струнку, стараясь поджать пухлый живот, переваливающийся за ремень. — Александров! Александров! — позвал он.

Через пару минут по металлической лестнице, из зала взбежал полноватый коротко стриженный парень в синей спецовке, и боязливо оглядываясь на всю нашу компанию, остановился около Сорокина.

— Влад! Быстро покажите товарищу маршалу расписание запусков аппаратов. Быстро!

Парень кивнул, бросился назад в зал, ринулся к столу и быстро-быстро застучал, как пулемет по клавишам.

Большая сфера в центре зала мягко развернулась в огромный плоский экран, занявший почти все пространство над столами. В трех колонках завращались три разных по форме, но похожих по дизайну сигарообразных серебристо-стальных аппаратов с многокамерными двигателями. Рядом выскочила дата, время запуска. Технические характеристики каждой.

— Вот, товарищ маршал, будет осуществлен запуск этих аппаратов.

Туровский мельком бросил взгляд на экран, быстро спустился по железной лестнице в зал, подошел к окну. Вдалеке, на дальнем краю острова в свете прожекторов белел ряд каплеобразных площадок, в центре каждой в фермах завис сигарообразный космический корабль с многокамерными двигателями. От каждой площадки шёл двухколейный рельсовый путь до массивных ангаров для сборки. Залитые безжизненным белым светом, даже отсюда они казались исполинскими колонами, держащими звездное небо.

— Вот эти аппараты? — Туровский повернул голову к Сорокину, ткнул рукой в сторону кораблей. — Они все подготовлены?

— Так точно, товарищ маршал!

— Хватит, Сорокин, орать. За ваше разгильдяйство я вас отдам под трибунал.

— Товарищ ма-а-ршал, — полковник жалобно заблеял, пошатнулся. — Мы не знали…

— Вы не знали, что я прилечу раньше? Поэтому валяли дурака. Если хоть что-то пойдет не так, то вас без суда расстреляют. Передайте мне все отчеты об испытаниях отдельных узлов, особенно двигателей первой ступени. И всех неполадках, которые пришлось исправить.

Сорокин опять призвал Александрова. Тот поколдовал за своим компьютером. Туровский вернулся к нам, присел на кресло и начал изучать текст, которые быстро-быстро пролистывал на экране. В зале царила тягостная тишина, прерываемая лишь щелчками, скрипом клавиш — операторы изображали бурную деятельность.

Когда маршал оторвался от экрана и поднял глаза, обнаружил, что Сорокин так и стоит рядом, чуть согнувшись в почтительном поклоне.

— Почему на втором запуске сменили двигатели первой ступени на изделии номер два-пять-ноль?