Сорокин отстранился, бросил на Ковалёва хмурый взгляд, и пробурчал:

— Зачем мне чего-то рассказывать? Все равно вышка обеспечена.

— Обеспечена, Сорокин, это ты прав. Ох, как ты прав, — Ковалёв отнял оружие, чуть отошел, покачался с носков на пятки. — Но только вышка ведь тоже разная бывает. Одно дело тебя к стенке поставят. Расстреляют. А другое дело сожгут в печи. Живьем.

От лица Сорокина отлила мгновенно вся кровь, он стал иссиня-белым, как мертвец. По телу прошла дрожь. Но тут же взял себя в руки, зыркнул на Ковалёва:

— Врешь ты все, полковник, никого сейчас так не казнят. Запугать пытаешься.

— Не пытаюсь. Просто предлагаю всем… — обвел взглядом сидевших бунтовщиков. — Расскажите, кто заказчик, обещаю смягчение приговора. Даю слово офицера.

— Мы не знаем заказчика. Заир сказал, что его зовут Архитектор, — подал голос тот самый кудрявый смуглый брюнет.

— Ну-ну. Значит, зовут Архитектор, — Ковалёв сделал шаг к бандиту. — И что он вам обещал? Ради чего вы пошли на такое тяжелое государственное преступление? Зачем рисковали? Ведь знали, если провалите дело, никто из вас жить не будет.

— Заир сказал, что Архитектор обещал всем по десять килограмм золота. И космолёт, чтобы улететь в Австралию.

У Ковалёва в изумлении взлетели брови. Он замер, заморгал, пытаясь осознать эти слова.

— Десять килограммов? Каждому? Золота? И что реально вы это получили?

— Заир показывал ящики со слитками. Но только половину.

— Ага. Значит, золото и космолёт, — Ковалёв задумчиво прошелся мимо бандюков, вернулся в центр. — А кто бы пилотировал этот самый космолёт? — обвел взглядом сидевших.

— Крупа, конечно, — подал голос еще один мятежник, увалень с абсолютно голым черепом, и маленькими глазками.

— Крупа? Крупа? Сорокин, как его реальная фамилия? Говори, ублюдок! Все равно выясним!

— Крупенин его фамилия, — буркнул тот.

Влад пощелкал клавишами. Вывел на экран информацию:

— Крупенин Сергей Леонидович. Механик третьего отряда.

— Он на самом деле летчик-испытатель первого класса, — подал голос смуглый брюнет.

— А почему здесь только механик?

— Он говорил, что его выгнали из лётного отряда из-за какого-то происшествия. Кажется, из-за драки, морду кому-то набил. Очень злился по этому поводу.

— Ах, вон оно что, — протянул Ковалёв. — Подожди. Летчик? Пилот? Влад, посмотри, кто-то за то время, что мы тут бились с бандюками, кто-то вылетал?

Влад обернулся к терминалу, пощелкал клавишами.

— Пока вроде бы нет. А, вот сейчас какой-то космолёт готовится к взлету. Пошел на разворот на ВПП.

— Посмотри, есть здесь пилоты космолётов класса. Икс-семнадцать? С магнитными захватом.

— Нет. Только, если с материка вызвать. Связь уже восстановили. Ждем с материка транспорт.

— Не успеем! Не успеем перехватить!

Я стоял у терминала, сложив руки на груди, молча наблюдал за их потугами, стараясь не напоминать о себе полковнику.

— Рей! Ты уж у нас универсальный пилот, твою мать! — к моему сожалению, полковник все-таки вспомнил обо мне. — Слушай, не в службу, а в дружбу. Надо перехватить этот мерзавца. Любыми средствами.

— Любыми, это какими? — поинтересовался я. — Ракетой пульнуть?

— Нет. Надо, понимаешь, схватить его. Живым. Он один знает об этом Архитекторе. Мы тебе дадим космолет с магнитным захватом. Ну ты ж управлял этим самым мусорщиком с манипуляторами. Здесь похожая штука.

Я понаблюдал, как Светлана оторвалась от отца и легкой, чуть подпрыгивающей походкой направилась к Дарлин. Присела рядом и, улыбаясь, начала что-то рассказывать, болтая ножками в белых туфельках, напоминая маленькую девочку, беззащитную, милую, которую хотелось взять на руки, прижать к себе, ощутив тепло её нежного тела, и не отпускать. Никогда.

— А знаешь, Ковалёв, что я тебе скажу? — отчеканил я. — Никуда я не полечу. Мне плевать на вашего Архитектора, на Крупу, на всех этих бандюков. Я устал и жрать хочу. Ищи себе другого пилота. Ты и вся твоя компания водит меня за нос уже сколько времени. Мне всего-навсего нужны материалы для моего звездолета. А я до сих пор ничего не получил. Только все время выполняю для вас какие-то поручения. Как цирковая собачка бегаю туда-сюда. А сейчас ты меня на заставишь.