Фергус скидывает висящую на плече сумку и достаёт из неё два больших свёртка. Вкусный запах жареного мяса плывёт по помещению.

— Мы же договаривались, что ты возьмёшь сырое, — хмурится Кестер.

— Взял, — отвечает Фергус. — Кто его знает, что сработает лучше. Их там всё-таки двое.

Смотрю на получеловека-полузверя. Одного удара магией заражённому хватило, чтобы понять: к решётке прикасаться не стоит. Он теперь стоит в шаге от защитной стены и в свою очередь следит за действиями Фергуса, раскладывающего приманку.

— Как-то странно я себя чувствую. — Кестер поводит плечами. — Ты уверен, что он не догадывается о том, что мы собираемся делать?

— Тварь едва ли разумна, а Эрлан вряд ли будет против, — с нервным смешком откликается Фергус и ехидно добавляет: — И догадываться, я думаю, он начал тогда, когда ты рассказывал Мели о нашем плане. В любом случае, если он нам не подыграет, всё может оказаться бесполезным.

— Фр-р-р, — неожиданно отчётливо произносит заражённый, а затем переводит взгляд на Кестера. — Кстр-р-р.

— Вот видишь, — воодушевляется Фергус. — Он нас узнал. Точно поможет.

Поможет ли? Пристально вглядываюсь в существо по ту сторону решётки. Кто там сейчас главный?

«Необязательно быть разумным, чтобы воздействовать на чужое сознание», — приходит в мою голову мысль-воспоминание.

Доктор Дерби в процессе обучения втолковывал мне, что даже маленькие организмы, которые живут в теле человека, могут определять его поведение. А поскольку я тогда не восприняла его слова всерьёз, он отломил от большой плитки шоколада крошечную дольку и протянул мне.

— Только не ешь быстро. Подожди, пока растворится во рту. Ну, какой вкус?

— Сладкий, — ответила я, наслаждаясь редкой для приютской сироты вкуснотищей и не понимая, к чему он клонит. — А какой должен быть?

— А теперь ждём.

Не прошло и минуты, как я почувствовала горчинку и сообщила об этом доктору.

— Это оно и есть. Маленьким организмам понравился шоколад. И это они создают у тебя во рту ощущение горечи, чтобы твоя рука потянулась за следующим кусочком, а потом ещё за следующим. Человек редко руководствуется только своими желаниями.

Тогда это показалось мне странным, но доктор часто говорил мне и более странные вещи. А память у меня всегда была хорошей.

Что если пришелец из разлома руководит инстинктами Эрлана? И сейчас Эрлан, возможно, не отделяет свои желания от стремлений существа, живущего у него внутри.

— Необязательно быть разумным, чтобы воздействовать на чужое сознание, — говорю я вслух. — Вы уверены, что им не управляет…?

— Тс-с-с, — еле слышно шепчет Кестер, — Мы знаем это. Разум человека гаснет не сразу. Эрлан сильный маг.

Я замолкаю. И мы втроём, учитывая и Эрлана, продолжаем наблюдать за Фергусом.

Отмечаю, что самые большие куски Фергус размещает прямо перед дверью на лестницу. Затем, повернувшись спиной к заражённому, создаёт плетение. И это можем видеть только мы с Кестером. Вокруг разложенного мяса на мгновение вспыхивает огненный контур, по очертаниям напоминающий небольшую клетку. Он тут же гаснет, не оставляя следов.

Мне становится чуточку спокойнее: всё ещё не дают покоя слова Тейлора о том, что существа ищут в нашем мире спасение. Но, кажется, убивать зверя без нужды никто не собирается.

— Ну что ж… Приступим?

Фергус приоткрывает дверь. Получается, дорожка из кусочков мяса ведёт к спасительному выходу.

— Готовы? Убираю щит.

Я не чувствую исчезновения защиты, вижу только, как Фергус забрасывает в клетку два оставшихся куска мяса.

— Давай, Мели! — подбадривает меня Кестер. — Я рядом.

Он не просто рядом. Он выходит вперёд, становясь между мной и клеткой, но не перекрывая полностью вид. И я понимаю, что Кестер делает это, чтобы в случае опасности закрыть меня собой.

Делаю вдох и медленный выдох. Мне нужно представить, что передо мной обычный пациент. Не получается. Не сразу осознаю, что мешает внутренний барьер.

Пациентов надо спасать. Так? Так.

И это прежде всего Эрлан.

А у меня в голове их двое, потому что я уже вступала в контакт с существом, и я не чувствовала в нём злости, а только страх. Потом к этому добавились слова Тейлора. И теперь никак не получается представить пришельца в качестве врага, которого необходимо вытащить и, возможно, уничтожить.